Цена разрушения - Адам Туз

быть изменена с помощью политической власти и борьбы. Всё, что может случиться сейчас… [представляет собой] просто импровизации»[128]. Меньше чем через неделю, 9 февраля, председательствуя в правительственном комитете по созданию рабочих мест, Гитлер повторил те же ключевые моменты. Гитлера волновало только одно — перевооружение. «Будущее Германии зависит исключительно от восстановления вермахта. Все прочие задачи должны отступить перед задачей перевооружения… Так или иначе, я, — заявил Гитлер, — полагаю, что в будущем в случае конфликта между требованиями вермахта и другими целями интересы вермахта должны иметь приоритет»[129].

Через несколько дней после захвата Гитлером власти направление было задано. Но сроки последующих шагов зависели от запутанного сочетания внутренних и международных факторов.

I

Решающей проверкой популярности Гитлера являлись всеобщие выборы, назначенные на 5 марта. Партиям, находившимся у власти, было важно получить подавляющее большинство голосов, если они собирались выполнять свою диктаторскую программу под покровом законности. На трёх предыдущих всеобщих выборах, в 1930 и 1932 г., ig млн германских избирателей не сумели отдать предпочтение какой-либо одной программе национального экономического возрождения. Даже в 1932 г., находясь в зените популярности и неся на своих знамёнах клятвы Штрассера о создании рабочих мест, нацисты сумели заручиться поддержкой не намногим более трети электората. Если правительство Гитлера желало получить безусловное большинство голосов, оно явно должно было не пугать общественность опасными внешнеполитическими авантюрами. Кроме того, требовалось сохранить видимость националистического единства, на которое опиралось правительство нового канцлера. В кабинете Гитлера портфель министра финансов сохранял за собой Шверин фон Крозиг, консерватор и бывший госслужащий, известный как противник создания рабочих мест за счёт кредитов. Президентом Рейхсбанка оставался Ганс Лютер, первосвященник ортодоксального монетаризма. Альфред Гугенберг — вождь НННП, на котором держалась гитлеровская коалиция, — получил портфели министров экономики и сельского хозяйства. Будучи экономическим националистом во всех смыслах слова, Гугенберг тем не менее тоже выступал против создания рабочих мест сверх программы, уже одобренной канцлером Шлейхером. Немедленное увеличение государственных расходов вопреки этому противодействию отвлекло бы Гитлера от его главного приоритета в феврале 1933 г. — мобилизации выдохшейся Нацистской партии на последний электоральный бой[130].

И «гигантскому и всеобъемлющему» пакету мер по созданию рабочих мест, обещанному Гитлером в первый вечер его пребывания в должности, и щедрым авансам, полученным от него военными, пришлось ждать до тех пор, пока будут подсчитаны голоса. В любом случае особой нужды в немедленных действиях не имелось[131]. От своего предшественника генерала Шлейхера Гитлер унаследовал полноценную программу по созданию рабочих мест за счёт кредитов, бюджет которой оценивался в 600 млн рейхсмарок. К моменту прихода Гитлера к власти из этой суммы ещё не было потрачено ни одной марки. Поэтому первоначально предпринятые гитлеровским правительством меры по перевооружению и по созданию рабочих мест осуществлялись за счёт денег Шлейхера. 200 млн из суммы в 600 млн были выделены на нужды государства, в том числе igo млн — на военные расходы, и ещё 200 млн было потрачено местными властями. Остальное пошло на мелиорацию сельскохозяйственных земель.

Итоги мартовских выборов стали разочарованием для Гитлера и Геббельса. То, что нацистам не удалось получить ничего хотя бы отдалённо похожего на абсолютное большинство голосов, несмотря на активное запугивание избирателей, подтверждает вывод, к которому пришло большинство наблюдателей осенью 1932 г. В качестве политического движения Нацистская партия достигла своего потолка, так и не сумев привлечь на свою сторону большинство германских избирателей. Однако теперь Гитлеру и его партии уже не приходилось полагаться исключительно на электоральный процесс[132]. После сильнейшего нажима на Партию католического Центра Гитлер получил большинство в две трети, необходимое для принятия (23 марта 1933 г.) Закона о чрезвычайных полномочиях. Он давал правительству возможность править страной, издавая свои указы, не требующие одобрения рейхстага. Тем самым был расчищен путь для решительного применения физической силы. В противоположность осторожным революционерам, в ноябре 1918 г. сделавшим всё возможное для подавления народного восстания против Первой мировой войны и вильгельмовской монархии, нацисты без колебаний сочетали избирательную агитацию с насилием на улицах. Весной 1933 г. по всей Германии прокатилась организованная Нацистской партией и их союзниками-националистами волна стычек и погромов, направленная прежде всего на коммунистов, социал-демократов и малочисленное еврейское меньшинство. Социалистические профсоюзы по неизвестной причине сумели поверить в то, что им удастся сотрудничать с правительством Гитлера. Они даже совместно с Гитлером и Геббельсом организовали в 1933 г. празднование 1 мая, впервые объявленного официальным нерабочим днём в качестве национального дня труда. На следующий день отряды штурмовиков ворвались в штаб-квартиры профсоюзов и закрыли их. Были арестованы сотни миллионов рейхсмарок в виде собственности и счетов благотворительных фондов. Роберт Лей, верный союзник Гитлера (злоупотребляющий алкоголем), получил под своё командование только что созданный Германский трудовой фронт (Deutsche Arbeitsfront, DAF). Активность нацистской организации производственных ячеек (NSBO) к тому времени достигла масштабов, тревоживших даже Лея. Поэтому с целью восстановить порядок правительство назначило региональных доверенных лиц на предприятиях (Treuhänder der Arbeit), поручив им устанавливать ставки зарплаты и улаживать конфликты между нанимателями и воинствующими нацистскими цеховыми старостами.

Между тем постепенно устранялись внутренние препятствия к более смелой политике государственных расходов. В апреле 1933 г. рейхсминистр труда националист Франц Зельдте взял в свои руки дело создания рабочих мест, призывая Гитлера использовать первомайские шествия как стартовую площадку для давно обещанной программы по созданию рабочих мест. Цель пакета мер по созданию рабочих мест за счёт кредитов с бюджетом, составлявшим от 1 млрд до 1.6 млрд рейхсмарок, заключалась в оживлении рынков труда[133]. В разгар насилия, сопровождавшего Machtergreifung (захват власти), Ганс Лютер был направлен в качестве нового германского посла в Вашингтон. На посту президента Рейхсбанка его сменил Ялмар Шахт, во второй раз встав у руля германской монетарной политики. С учётом того, что Шахт осенью 1931 г. вступил в открытый союз с нацистами, это не могло никого удивить. Но в то же время это чётко свидетельствовало об агрессивных намерениях Гитлера. В апреле за переменами в Рейхсбанке последовало назначение Фрица Рейнхардта (р. 1895) статс-секретарём в Рейхсминистерстве финансов. Рейнхардт с 1932 г. наряду со злосчастным Грегором Штрассером сделал себе имя в качестве главного пропагандиста программы по созданию рабочих мест[134]. То, что он получил должность наряду с консервативным Крозигом, свидетельствовало о решительном изменении баланса сил.

Отношение Шахта к созданию рабочих мест и кредитной инфляции было сложным. Он не одобрял таких механизмов, как общественные работы[135]. С другой стороны, он явно верил в творческую роль монетарной политики.