По воле Магии - Kass2010

Квартира Синьора Романо, Серебряная аллея, Лондон, Магическая Британия

В кармане пальто Романо нашлись ключи, которыми Вальдемар открыл квартиру итальянца. На диване с гостиной развалился крупный представитель магической расы, с характерными славянскими чертами: круглым лицом, серо-голубыми глазами, средним носом, полными губами и светлыми волосами. Когда гость увидел хозяина квартиры, он поднялся, крепко обнял вервольфа, трижды его поцеловал в щеки и сказал:

— Рад, что с тобой все в порядке, Джулиано. Объясни мне, что это такое?

Гость подал Вальдемару распечатанный конверт с письмом, в котором говорилось о назначении временным координатором всех агентов Якуба Шайверетча. Письмо и конверт были адресованы Милораду Юрьеву-Подвойскому.

— Так все и есть, Милорад. Мне пришло письмо из Ватикана с разъяснениями. Это временная мера. Здесь, в Британии, Якуб сам работает с агентами, так что я вообще остался не у дел. Он что-то сказал о моей особой миссии, но пояснит, что мне делать, только завтра.

— Ну и слава Богу, тогда. Пойдем посидим, поговорим под чарку? — предложил, видимо, куратор агентов в Магической Руси.

— Можно, — ответил Вальдемар и повел визитера Романо обратно в «Крошку Мо», откуда авроры уже должны были «вынести тело» Романо, а невыразимцы разместить свои артефакты видеослежения и прослушки.

Он чувствовал, что русский неспроста повел его выпить, вероятно, собираясь напоить и хорошенько пьяного допросить. Только он не знал с кем идет пить — напоить вервольфа может только другой вервольф, и то ненадолго — алкоголь на волков почти не действует.

Трактир «Крошка Мо», Ноктюрн аллея, Лондон, Магическая Британия

Миксер Ролюс и бровью не повел, когда опять увидел входящего в его трактир совершенно трезвого итальянца, которого десять минут назад вынесли на руках авроры, что проводили здесь какую-то свою операцию. С ним в компании оказался русский маг, который заказал «штоф водки» и всяких закусок к нему. Трактир у Ролюса был тут не первый год, и он хорошо помнил, что именно это означает для русского, так как небезызвестный Антонин Долохов долго ему объяснял предпочтения его земляков, когда они садятся за стол, чтобы выпить.

Домовик, что достался ему от дяди, умершего холостым и бездетным, быстренько аппарировал на Queensway в русский магловский «Kalinka Shop», с пачкой фунтов, которые должен будет оставить за еду, которую заберет. И вот, через четверть часа, в ледяном графине потела водочка, голова селедки, уложенная в специальное вытянутое блюдо именуемое непроизносимым «селедочница» вместе с дольками своей плоти для декора, «покуривала» торчащий изо рта укроп, а грибочки плавали в рассоле, перемешанные с лучком, крупно порезанным кольцами. Рядом стояла тарелка с тонко нарезанным соленым беконом, который русские именовали салом, и каждому был подан горячий отварной картофель.

— Да ты молодец, Джуля! — одобрительно высказался Милорад, — Сколь раз бывал у вас тут, а в такое правильное место никогда меня никто не водил. Чувствуется, что хозяин понимает русскую душу. Ну, будем!

Юрьев-Подвойский поднял одну из рюмок, в каждую из которых вошло, пожалуй, больше трети пинты [142] и звонко ударил ею о рюмку в руке Вальдемара. Хорошо, что вервольфы жили в Баварии, где правильные немцы чокаются шнапсом «на здоровье» и говорят друг другу «Прост!», смотря друг другу в глаза. Нарушение этого обычая, по мнению местного населения, влечет за собой неудачи в личной жизни на продолжении последующих семи-восьми лет.

— На здоровье! — четко произнес Вольфссеген и ловко опрокинул чарку с водкой, проглотив ее одним глотком и даже не поморщившись.

— Можешь! — восхищенно произнес Милорад, начиная подозревать, что напоить тощего и слабого на вид итальянца ему не удастся.

Застолье длилось четыре часа. Вальдемар отнес отрубившегося Милорада на квартиру итальянца, который давно похрапывал в своей постели, и подложил его Романо под бочок. Утром обоих ожидает жуткое похмелье, так что итальянец просто решит, что не помнит, как пил вчера с русским, у которого был возвратный порт-ключ на десять утра, так что с расспросами тот приставать не станет.

У Милорада оказались настроены будильные чары за четверть часа до срабатывания порт-ключа. Он с удивлением и даже беспокойством обнаружил себя в одной постели с итальянцем, но откинув одеяло ,вздохнул с облегчением — оба они были одеты. «Пьянка — ерунда. Вот если бы я поимел этого смазливого Джульку, вот то был бы конфуз», — успокоительно подумал про себя русский и по доброте душевной снял с итальянца одежду, чтобы тому было комфортнее спать. Затем Милорад чиркнул хозяину благодарственную записку, положил ее на подушку, на которой спал, умылся, почистил и расправил чарами одежду, да и отбыл к себе домой лечиться от общего неблагосостояния организма.

Квартира Синьора Романо, Серебряная аллея, Лондон, Магическая Британия

Джулиано Романо с трудом разлепил веки. У него все болело, особенно страдала голова. Он решил сползти с кровати, чтобы добраться до зелий и воды, что были у него в кухне, и неожиданно обнаружил записку на смятой чьей-то головой подушке.

«Джуля!

Спасибо тебе за чудесный вечер, а, скорее ночь! Уважил меня, разделив со мной трапезу, а затем постель! Будешь у нас — обязательно повторим с тобой наше рандеву. Обещаю, что так быстро, как вчера, ты не уснешь!!!

Твой Милорад».

247/289

— Мамма мия! Что вчера было? Я только смутно помню патронус Юрьева-Подвойского, а дальше — темнота!

Спрыгнув в одно мгновение с кровати, итальянец подбежал к ростовому зеркалу на дверке шкафа и стал себя осматривать. На запястьях, предплечьях и, почему-то, лодыжках имелись синяки от пальцев чьих-то рук, что было неудивительно, так как когда его транспортировали авроры, они сначала несли его на плече, а потом, скинув, за руки и за ноги укладывали в кровать.

— Это что же… это я с ним? Это он меня?

Попытавшись прочувствовать, насколько пострадало то место, которое должно было, итальянец понял, что ничего у него там не болит.

— Это получается, не он меня, а я его! — произнес он приосанившись. — Надо будет ему написать, что я готов повторить в любое время!

Начальная школа магии и волшебства Лангидрок, Корнуолл, Магическая Британия

Большинство детей, выбравших пансион, на выходные отправились домой. Исключение составили сироты, дети из неблагополучных семей и Уизли, которые совершенно не стремились вернуться в свою Нору, где совершенно нечем было заняться, и по комфорту и питанию сравнить Лангидрок и дом было нельзя.

Зато в школу прибыли те, кто выбрал воскресную форму обучения. Занятия с ними проходили тяжелее, чем обычные