Русская литература для всех. От Толстого до Бродского - Игорь Николаевич Сухих

Он воспринимает свой труд как последнее слово, итог, завещание. «Я окончил роман, исполнил долг, завещанный от Бога», – цитирует он пушкинского летописца Пимена из «Бориса Годунова» (В. Т. Шаламову, 10 декабря 1955 г.).

Сложнее всего сложилась жизнь книги на родине поэта. Советские издательства и журналы отказались от ее публикации. Партийные идеологи увидели в романе «порочное, антисоветское произведение», «злостную клевету на нашу революцию и на всю нашу жизнь». Впервые «Доктор Живаго» заговорил с читателем на итальянском языке (1957), сразу же последовали многочисленные переводы, русское издание появилось в 1958 году в Голландии. 23 октября 1958 года было объявлено, что очередная Нобелевская премия по литературе присуждается Б. Л. Пастернаку «За значительный вклад как в современную лирику, так и в область великих традиций русских прозаиков».

Пастернак был всего лишь вторым после Бунина русским писателем, получившим самую известную и почетную литературную премию мира. Но вместо гордости за успех советские идеологи увидели в жесте Нобелевского комитета политический вызов. Грандиозная кампания осуждения книги (во время нее родилась анекдотическая реплика: «Я Пастернака не читал, но скажу»), исключение Пастернака из Союза писателей (что означало невозможность публикаций и существования литературным трудом), угрозы выслать его из СССР или не пустить обратно, если он поедет на нобелевскую церемонию, – привели к тому, что поэт отказался от премии.

Свое подлинное отношение к происходящему поэт выразил в стихах:

Я пропал, как зверь в загоне.

Где-то люди, воля, свет,

А за мною шум погони,

Мне наружу ходу нет. 〈…〉

Что же сделал я за пакость,

Я убийца и злодей?

Я весь мир заставил плакать

Над красой земли моей.

Но и так, почти у гроба,

Верю я, придет пора —

Силу подлости и злобы

Одолеет дух добра.

(«Нобелевская премия», 1959)

Борис Леонидович Пастернак умер 30 мая 1960 года на той же переделкинской даче, где прожил все послевоенные десятилетия и написал «Доктора Живаго». Первая публикация романа в СССР состоялась через восемнадцать лет после смерти автора (1988).

Лишь в конце XX века Пастернак стал «обычным» классиком, а «Доктор Живаго» – «просто романом», который можно любить или не любить. В предшествующие десятилетия за чтение и распространение этой книги можно было получить тюремный срок.

Эту новую жизнь своего творчества и своего романа поэт предчувствовал тоже, в последних стихах заглядывая за грань собственной жизни.

Когда я с честью пронесу

Несчастий бремя,

Означится, как свет в лесу,

Иное время.

Я вспомню, как когда-то встарь

Здесь путь был начат

К той цели, где теперь фонарь

Вдали маячит.

И я по множеству примет

Свой дом узнаю.

Вот верх и дверь в мой кабинет,

Вторая с краю.

Вот спуск, вот лестничный настил,

Подъем, перила,

Где я так много мыслей скрыл

В тот век бескрылый.

(«Когда я с честью пронесу…», март 1958)

Может быть, самые точные слова о месте Пастернака в истории русской литературы XX века произнес автор «Колымских рассказов» В. Т. Шаламов. Прочитав «Доктора Живаго», он сравнил автора с Л. Н. Толстым. «Мне всегда казалось – что именно Вы – совесть нашей эпохи – то, чем был Лев Толстой для своего времени. 〈…〉 Здесь решение вопроса о чести России, вопроса о том – что же такое, в конце концов, русский писатель? 〈…〉 Вы – честь времени, Вы – его гордость. Перед будущим наше время будет оправдываться тем, что Вы в нем жили» (Б. Л. Пастернаку, 12 августа 1956 г.).

Шаламов, наверное, не зная об этом, замыкает начало и конец жизни Пастернака в композиционное кольцо: случайно увидевший Толстого четырехлетний ребенок принимает эстафету, оказывается достойным продолжателем великой традиции.

Основные даты жизни и творчества

1890, 29 января (10 февраля) – родился в Москве.

1901–1909 – учеба в Московской пятой гимназии.

1909–1913 – учеба на философском отделении историко-филологического факультета Московского университета; в 1912 г. провел один семестр в Марбурге.

1913 – первый сборник стихов, «Близнец в тучах».

1914 – участие в футуристической группе «Центрифуга».

1917 – второй сборник стихов, «Поверх барьеров».

1922 – третья книга стихов, «Сестра моя – жизнь», в основном написанная летом 1917 г.

1932 – сборник «Второе рождение».

1935 – последняя поездка за границу, участие в парижском Международном конгрессе писателей в защиту культуры.

1941–1943 – жизнь в эвакуации в г. Чистополе.

1946–1955 – работа над романом «Доктор Живаго».

1957 – первая публикация романа в Италии (в СССР появился в 1988 г.).

1958 – присуждение Нобелевской премии и отказ от нее под давлением советского правительства.

1956–1959 – последний лирический цикл «Когда разгуляется».

1960, 30 мая – умер в подмосковном писательском поселке Переделкино.

Художественный мир лирики Пастернака

Сестра моя – жизнь: увиденная сложность

М. И. Цветаева, много писавшая о Пастернаке, в статье «Поэты с историей и поэты без истории» (1934) отнесла Пастернака ко второй группе. «Борис Пастернак – поэт без развития. Он сразу начал с самого себя и никогда этому не изменял».

Точность этого наблюдения поэт подтвердил практически. Все «Избранные», включая последнее, итоговое, он открывал разделом «Начальная пора», который, в свою очередь, начинался стихотворением, входившим в его первую поэтическую публикацию 1913 года.

Февраль. Достать чернил и плакать!

Писать о феврале навзрыд,

Пока грохочущая слякоть

Весною черною горит.

Достать пролетку. За шесть гривен,

Чрез благовест, чрез клик колес,

Перенестись туда, где ливень

Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши,

С деревьев тысячи грачей

Сорвутся в лужи и обрушат

Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,

И ветер криками изрыт,

И чем случайней, тем вернее

Слагаются стихи навзрыд.

(«Февраль. Достать чернил и плакать!..», 1912)

Эти четыре строфы кажутся поначалу загадочной картинкой, сопровождаемой вдобавок языковыми погрешностями («Под ней проталины чернеют?» – Под чем это? Под грустью?).

Чтобы понять поэта, надо отправиться в страну поэта, уловить его творческий закон. В стихотворении Пастернака отчетливо выделяются две группы