На внутреннем фронте Гражданской войны. Сборник документов и воспоминаний - Ярослав Викторович Леонтьев

Ознакомительный фрагментчем был поставлен в известность Сиверс, у убежавших с фронта отрядов обнаружены большие запасы имущества и вооружения. В Лебедянском отряде взято 1 тысяча пудов ржи, около шести тысяч пудов рафинаду и сахарного песка, четыреста двадцать пять пудов крупы, семь бочек солонины, два вагона соломы и скот. В Путивльском отряде два вагона награбленного домашнего скарба, триста пудов овса и шесть тысяч яиц. Третьей батареи 4 бригады 25 голов крупного рогатого скота. Отобрано несколько тысяч винтовок, около ста пулеметов и другое боевое имущество. 23 мая утром в Лиски прибыл эшелон Орловского отряда с вооруженной командой 40 человек при двенадцати пулеметов, которые были отобраны. За 3 дня пребывания эшелона на станции Лиски в эшелон набралось 650 бежавших с фронта красноармейцев из указанного отряда, и прибыл командир отряда Загорин, настаивающий перед Начвосо (Начальник Военных сообщений – прим. ред.) Шавинским об отправке отряда на фронт. В этом ему было отказано без разрешения военкома Иванова. Сиверс стал поддерживать Загорина. 26 мая разговор по прямому проводу предложил ему преодолеть препятствия на станции Лиски, и выехать с отрядом в Острогожск. Целым рядом свидетельских показаний устанавливается, что командарм Сиверс за разоружение и отобрание имущества убежавших с фронта отрядов его армии грозился силой Орловского отряда арестовать Ликвком со штабом и препроводить в его штаб. Начальник Орловского отряда Загорин с вооруженной бандой дезертировал, совершил нападение на бывший штаб главковерха Антонова и поезда снабжения. Нападение на поезда снабжения было отражено. Штабной поезд был оцеплен, связь была прервана и в некоторые вагоны штаба вооруженные банды, ворвавшись под угрозой расстрела, отобрали у чинов штаба оружие, деньги и вещи. У комиссара связи Виноградова отобраны казенные деньги 800 (300? – М.Р.) рублей и оружие. У начальника канцелярии Панина взломан замок купе и стол, откуда похищено оружие и печать начальника штаба верховного главнокомандующего. У заведующего электрической станции, других чинов штаба отобраны инструменты, казенные и собственные вещи и деньги. Ничего из отобранного не возвращено, несмотря на заявление об этом начальнику Орловского отряда из арестантского освобождения есть заключенных из них четыре обвиняемых в шпионстве и приняты в отряд. Четыре раза делались попытки ворваться в вагон членов Ликвкома с целью производства обыска и ареста Начвосо Щавинского, которому угрожали расстрелом. Одновременно был арестован в собственном вагоне военком Иванов, отказавший отряду выехать в Острогожск и предложивший сложить оружие. Отрядом были заняты железнодорожные станции, телеграф и телефоны прервано всякое сообщение и движение. Отряд силой оружия заставил отправить в Острогожск все бежавшие с фронта эшелоны с всеми находящимися на станции Лиски дезертирами. Последний эшелон Орловского отряда вышел со станции в 3 часа 27 мая. Предлагаю Тираспольскому отряду воспользоваться их услугами и выехать в Воронеж. Тираспольский отряд от услуг отказался и отрицательно отнесся к их действиям. Все самочинно ушедшие со станции Лиски собрались в Острогожск и поступили в распоряжение Сиверса, который не только не принимает мер прекращением бесчинств, производимых его отрядами, но своими приказами поощряет и поддерживает их. От него получена телеграмма следующего содержания: “В Лисках задерживаются продовольственные поезда для войск, несущих службу на позициях резервом. Прошу категорически приказать Щавинскому и Баранову прекратить преступную комедию, иначе с ними будет поступлено, как с саботажниками и предателями. Командарм войск Сиверс”. Таким образом, Сиверс окрестил дезертиров резервами фронта [и] не только открыто покровительствует и легализирует бесчинства позорно бежавших с фронта банд, согласно донесения с мест их стоянки занимающихся разбоями, но путем запрещения фактов требует возвращения этим бандам отобранного у них неизвестно каким путем приобретенного народного имущества, поступившего в наш отдел снабжения, который этим имуществом питает армию Павлова, воинские части воронежского района, по установленным нормам уделяет часть Москве и Петрограду… Сиверс… явно провоцирует нас на вооруженное столкновение… Ликвком не располагающая силами отлично учитывая реальность угроз бывшего командарма Сиверса, окружившего себя бандами, не покинет поста и будет исполнять порученное ей дела, охраняя ценность вверенного имущества и ценности, опираясь на силу и авторитет центральной советской власти»18.

Как видим, конфликт в устах лискинских тыловиков предстает еще более серьезным, а действия Р.Ф. Сиверса, откровенно покровительствующего своим отрядам, обладающим немалым продовольственным имуществом, и не желающим разоружаться (а разоружение, как видим, происходило в весьма значительных масштабах), вызывали недовольство и тревогу.

Надо сказать, что в воронежском Совете были не в восторге от приехавших военспецов, особенно были недовольны военным комиссаром В.И. Ивановым. Протокол расширенного заседания воронежского губисполкома Совета от 20 мая 1918 г. гласит, что прибывший от Высшего Военного Совета (Л.Д. Троцкого) военный комиссар Иванов должен был организовать отпор немцам в районе Валуек и Новохоперска. Однако,

«От Военного Отдела поступило заявление об инциденте, происшедшем между Военным Комиссариатом и Военным Комиссаром Ивановым (В.И. Иванов присутствовал на заседании ИК. – М.Р.). Военный комиссариат, обсудив заявление от Иванова, который заявил, что он, как присланный из Центра и назначенный приказом Верховной власти Воронежским Губернским Комиссаром по Военным делам, имеет право реорганизовать военный комиссариат по своему усмотрению согласно декрета, а также, что он имеет право распустить даже Исполнительный Комитет, и что он никаких партий не признает, действует согласно распоряжения с выше». В ответ Военный отдел предлагал ходатайствовать «пред Исполнительным комитетом об отозвании т. Иванова из Военного комиссариата как способного вносить в дело лишь полную дезорганизацию… Ходатайствовать пред Верховной Коллегией об утверждении вместо т. Иванова Военным Комиссаром т. Горелова, как опытного и вполне соответствующего своему назначению»19.

Исполком в общем поддержал возмущение Военного отдела, хотя принятая резолюция носила примирительный характер:

«Принимая во внимание, что Центральная Власть назначает Комиссара, мы не имеем права ни отозвать, ни назначить других, а для расследования конфликта выбрать трех лиц исходя из того, что этот конфликт был между сотрудниками Военного Комиссариата и Комиссара тов. Иванова. Выбраны в Следственную Комиссию: Драгачев, Нелюбин и Григорьев».

Вместе с тем, доклады В.В. Чернавина и товарища председателя губисполкома М.С. Богуславского Совету от 30 мая 1918 г. рисуют одинаковую картину нарастающего хаоса в связи с конфликтами с армией Р.Ф. Сиверса, в борьбе с которым В.И. Иванов будет представляться уже союзником.

«Военный руководитель ЧЕРНАВИН докладывает о положении на фронте, говорит, что отряд СИВЕРСА беспорядочно отступал, некоторые части его делали грабежи и насилия над мирными жителями особенно этим отличался Орловский отряд… Вчера вечером получились тревожные донесения, что будто бы отряд СИВЕРСА решил отрезать Лиски и арестовать Ликвидационную комиссию и он избегая излишнего кровопролития снес[с]я с Высшим Военным Советом и сам лично поговорил с СИВЕРСОМ,

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---