Судьбы моей калейдоскоп - Людмила Яковлева

выехать из дома поздно вечером. Они надеялись, что в это время на дороге будет меньше грузовиков и другого транспорта. Николай заехал за ними в десять часов вечера. Погрузили вещи и расселись. Старший сын Ниночки Лева выпросил место рядом с водителем. Сама Ниночка уселась позади Николая, а Ирина – рядом с ней. Поехали. К ночи небо затянуло тучами, свет солнца померк. Пассажиры сперва понемногу переговаривались, делились впечатлениями. Постепенно сон сморил всех. Ирина приткнулась к маме, а Ниночка, прислонившись к окну, сползла совсем вниз и чуть ли не лежала на сидении.

Водитель остался в тишине. Яркие лучи солнца изредка вспыхивали в разрывах облаков, редкие встречные грузовики на несколько мгновений покрывали мощной тенью и ревом маленький автомобиль, и сильно тянуло в сон. Первым очнулся Лева. Его как будто кто-то толкнул посреди дремы. Открыл глаза и не мог понять быль это или продолжение сна. На них с диким ревом несся огромный многотонный грузовик. Он даже не услышал звука столкновения и очнулся от оглушительной тишины. Не было ничего, ни свиста ветра, ни пения птиц, ни шороха шин по асфальту. Время как будто остановилось. Только тишина. Постепенно он стал приходить в себя и оглянулся.

Их автомобиль косо стоял посреди дороги, уткнувшись, как теленок в матку, в тяжелый грузовик. На месте водителя – окровавленное месиво. Кровь кругом и на Левиной одежде также. Тут он услышал, что Ириша плачет и зовет мать. Оглянулся. Ниночка сползла совсем на пол. Ее желтая футболочка усыпана осколками стекла и залита кровью. Они с Иришей со слезами стали звать и тормошить ее. Ниночка застонала и пошевелилась.

Возле них начали останавливаться автомобили. У кого-то оказался сотовый телефон – большая редкость по тем временам. Позвонили и вызвали скорую и милицию. Ниночка была жива, но двигаться не могла. Водитель их машины и грузовика погибли. Приехала скорая, забрала Ниночку. Николая пришлось доставать из машины при помощи сварочного аппарата.

Ниночку увезли, а дети взяли какие-то сумки и отправились в больницу своим ходом. Кто-то предложил их подвезти. Ирина и Лева, никому ненужные, сидели в коридоре приемного покоя, ничего не понимая и не зная, что с их мамой и что же теперь им делать. Они были в шоке, но ими никто не интересовался. Постепенно они начали что-то соображать и поняли, что надо связаться с близкими. Ирина отправилась на почту позвонить в Мурманск. Она долго плутала по незнакомому городу, расспрашивала о дороге. Навстречу ей шла средних лет женщина. И у нее она спросила, где почта. Женщина внимательно посмотрела на девочку и вдруг сказала: «Я тебя провожу». По дороге она стала расспрашивать Ирину и таким образом узнала обо всем, что с ними произошло. Новая знакомая оказалась учительницей местной школы. Она прекрасно понимала, что детям требуется помощь, а потому пригласила их пожить у нее, пока за ними не приедут. Они дошли до почты, позвонили отцу, который сказал, что тотчас же на машине отправляется за детьми. Дочь сердобольной женщины пошла с Ириной в больницу. Они навестили Ниночку, успокоили ее относительно судьбы детей и забрали с собой Леву. Брат и сестра жили у учительницы вплоть до приезда отца.

Врачи установили, что у Ниночки перелом нижней челюсти, выбиты передние зубы, множественный перелом костей левой кисти и анемия – она потеряла много крови. Все это сопровождалось сотрясением мозга и шоковым состоянием. Кроме того, у нее было множество ран на лице и на груди от осколков стекла. Потом выяснилось, что оказанная в местной больнице первая помощь была весьма плохого качества – очень неаккуратно поставили шины на выбитые зубы. Кроме того, рваную рану, которая тянулась от красной линии губ по всей щеке, зашили небрежно, и рот перекосился. Уже в челюстно-лицевом отделении мурманской больницы под наркозом ей сняли неправильно поставленные шины и плохие швы, и все сделали заново, как надо.

Когда Марина Петровна приехала в Мурманск, Ниночка еще была в больнице. Наложенные на челюсти шины не позволяли ей открывать рот, и есть она совсем не могла. Все это время она пила через трубочку только сок и кефир. Марина Петровна не могла долго оставаться в Мурманске, но пока она жила там, каждый день носила в больницу крепкий куриный бульон с протертым в пюре картофелем. Первый раз, когда она принесла ей поесть и открыла крышку термоса, Ниночка даже крякнула от удовольствия, так она наголодалась на кефире. В это время еще была жива мама, и Марина Петровна возила ее в больницу навестить Ниночку. К великой радости сестер на субботу и воскресенье доктор отпустил ее домой.

Но время и силы берут свое, Ниночка понемногу поправлялась, когда пришло время, ей вынули металлические штыри из мест переломов. Даже рубцы на лице со временем и с лечением начали выправляться. У нее не возникла боязнь автомобиля, и в этом же году она получила права на вождение машины. И вообще, жизнь продолжается, взрослые сестры очень привязаны друг к другу и жалеют только о том, что обстоятельства не позволяют видеться так часто, как им хотелось бы.

В конце этого же года семью постиг еще один тяжелый удар – умерла мама. С тех пор прошло уже более десяти лет, но Марина Петровна до сих пор чувствует себя виноватой перед ней. Накануне она звонила маме. Та жаловалась на нездоровье, на то, что задыхается. Марина Петровна посоветовала ей принять лекарства, поставить повыше подушки, а, если не поможет, вызвать неотложную помощь. На следующий день позвонила опять. Мама пила чай с Ириной и была всем довольна, они даже весело поболтали. А еще через день позвонила Ниночка… Марина Петровна без слов поняла, в чем дело. Начала плакать…. И опять поехала в Мурманск. Тут-то и подумалось, что, если бы она сразу, как только мама начала жаловаться на нездоровье, поехала к ней, может быть, она не умерла… Эта мысль преследует ее до сих пор.

Маму похоронили возле папы. Они прожили вместе пятьдесят восемь лет. И вот теперь опять вместе. Сестер долго мучило то обстоятельство, что могилка родителей не обустроена. У Ниночки трое детей и работа, а Марине Петровне трудно выбраться из Петербурга. Наконец этим летом Ниночка поставила памятник, посадила на могиле цветы. И, несмотря на то, что сестры уже давно вышли из юного возраста, время не смягчило тяжесть потери, и они скучают по своим родителям и сейчас.

2 апреля 2010 г. – февраль 2013 г.

Как