Измена. Уйти (не) смогу - Юлия Ильская

– Да, я понял. В общем, можешь присылать адвокатов, я все подпишу и препятствовать разводу не буду.

– Проблема в том, что ни один адвокат в нашем городе не хочет судиться с тобой, – говорю. – Ты специально всех запугал?

– Нет, зачем мне это? – говорит Илья. – Я понял. Мои все сделают и пришлют бумаги, можешь подавать на развод. Единственная моя просьба, чтобы ты позволяла мне видеться с Кириллом, хотя бы в твоем присутствии. Он мой сын и я люблю его.

– Думаю, это возможно, – киваю я, ребенок ни чем не виноват.

– Хорошо. И еще…

– Что?

– Я хочу, чтобы квартира осталась тебе, также половина моего бизнеса. Не хочу, чтобы вы с Кириллом в чем-то нуждались. Сегодня я положу деньги тебе на счет.

В памяти всплывает его фраза: “приползешь на коленях”.

– Не надо, оформи все по закону. Подачек мне твоих не надо, – говорю я.

– Ты уже доказала, что способна прожить одна. Я признаю и беру свои слова обратно. Я знаю, что ты сможешь. Но сейчас не время включать гордость, Ира. Вам нужны деньги. На что ты живешь?

– У меня есть работа, и я сняла квартиру, – говорю я.

Илья удивленно смотрит на меня:

– Быстро ты. Помог кто?

– Не твое дело, – говорю я.

– Все равно я переведу деньги, вдруг тебе понадобится. После развода будешь получать алименты и дивиденды от бизнеса.

– О, да ты сама щедрость! – усмехаюсь я.

– Это малая часть, что я должен сделать. Я должен был защищать вас, оберегать. Но потерял. Сегодня я съеду с квартиры. Переезжайте с Кирюшкой, живите. Она ваша.

– А ты где будешь жить? – спрашиваю.

– Неважно. Без вас мне эта квартира не нужна. Я не могу в ней находиться. Без запаха твоих блюд, без смеха Кирилла.

Я молча встаю и ухожу. Сердце разрывается от состояния Ильи. Я вижу, что ему плохо, что он страдает. Но и помочь ему никак не могу. Простить его я тоже не могу. Я столько мечтала, чтобы он пожалел о своем поступке, чтобы страдал. И вот теперь я этому не рада. Мне больно и плохо. Когда Илья вел себя как сволочь, мне было легче его ненавидеть. А теперь он сломлен, и я уже не могу на него злиться. Мне жаль его, потому что я прекрасно понимаю, что значит терять любовь.

Я забираю Кирилла от мамы и возвращаюсь домой. Вечером нас пригласила Марго в гости. У Лени День рождения, нужно успеть выбрать подарок. И мы остаток дня проводим в хлопотах. Вечером мы нарядные, с подарком в руках подъезжаем к дому Марго.

Глава 25

Ирина

– О, какие люди! – восклицает открывший нам Глеб. – Как дела?

– Глеб? А ты разве не уехал? – удивленно спрашиваю.

– Нет, придется еще задержаться, подоставать сестрицу, – говорит Глеб.

Марго шутливо толкает его в плечо. Я замечаю, что Глеб прихрамывает и потирает колено.

– Что с тобой? – спрашиваю я его. – Болит нога?

– Старая травма ноет. Наверное, дождь будет, – морщится он, поглаживая колено.

Вечер проходит непринужденно и весело. Леня оказался не таким уж молчуном. Он без конца подливает нам вина и сыплет байками. Я даже немного расслабляюсь и забываю о своем разводе.

Колено Глеба не обмануло, к ночи разыгрывается настоящая гроза. Ветер так шумит и ревет, что ощущение, будто небо на землю обрушилось. Дождь хлещет по окнам, просто вакханалия настоящая.

– Нам пора домой, – говорю я, вставая.

– Что ты! – испуганно говорит Марго. – Это исключено! Ни один таксист не поедет. Ты посмотри, что творится, деревья падают!

– Но не можем же мы всю ночь сидеть, – возражаю.

– Сидеть и не надо, – говорит Марго. – Ложитесь спать, утро вечера мудренее. К утру должно все успокоиться. Комната твоя свободна.

– Но…

– Никаких “но”, – встревает Глеб. – Ты хочешь и себя, и ребенка опасности подвергнуть? Знаешь, что бывает, когда в машину на полном ходу ветка врезается? Я уже молчу, что видимость нулевая. Очень легко в аварию попасть.

– Хорошо, уговорили, – говорю я. – Это действительно неразумно.

– Укладывай Кирилла, посидим еще, – говорит подруга, но я так устала, что с ног валюсь.

– Нет, пожалуй, мы ляжем спать. Очень устала, – говорю я.

Марго идет со мной наверх и одалживает мне ночнушку и халатик. Новые, еще с бирками.

– А поскромнее ничего нет? – спрашиваю я.

– Это самое скромное, – удивленно смотрит на меня. – Я поэтому и не ношу, что мне такое не нравится. Забирай себе.

– А, ну тогда ладно, – киваю, – спасибо.

Я укладываю уже совсем сонного Кирилла и иду в ванную, принимаю душ и надеваю подарки Марго.

Хм, если это самое скромное, представляю, что у нее тогда нескромное.

Я ложусь в кровать и мгновенно засыпаю. Вино расслабило меня, и организм, измученный недосыпом, сразу же вырубается.

Просыпаюсь я среди ночи с ужасной жаждой.

И зачем я выпила тот, второй бокал? Он явно был лишний.

Потихоньку, чтобы не разбудить сына, я поднимаюсь с постели и выглядываю в окно. Гроза уже улеглась, оставив после себя большой беспорядок в саду. Везде валяются ветки, листья. Нелегкая работа Марго предстоит.

Я накидываю халат и спускаюсь. Не включаю свет, кухня и так достаточно освещена полной и очень яркой луной.

– Привет, – слышу я тихий шепот за спиной.

Я взвизгиваю и резко оборачиваюсь. Глеб в одних шортах смотрит на меня с улыбкой, в лунном свете похожей на оскал.

– Напугал меня! – кричу шепотом. – Зачем подкрадываешься?

– Я не подкрадывался. Я даже поздоровался, чтобы ты не испугалась, – говорит он.

– Спасибо! – сердито огрызаюсь я, переводя дух. – И тебе привет, чуть сердце не выпрыгнуло. Что ты здесь делаешь?

– Попить захотел, – говорит Глеб. Он протягивает мимо меня руку, тянется к стакану и оказывается слишком близко. Я замечаю, куда он смотрит. И внезапно понимаю, что я выгляжу, мягко скажем, не очень прилично. Грудь полуприкрыта почти прозрачным пеньюаром и обрамлена рюшами. Скромное белье Марго почти ничего не скрывает.

Я вспыхиваю, а Глеб замирает на месте, не отводя взгляда от моей груди. Я пытаюсь стянуть халат, но это не получается. Глеб делает шаг и оказывается вплотную. Мне вдруг становится очень страшно. Мы одни на этой кухне. Если зажать мне рот, то никто ничего не услышит. Я набираю побольше воздуха, готовая заорать во всю мощь легких, упираюсь рукой ему в грудь, ощущая под пальцами твердые как сталь мышцы… Внезапно Глеб отступает.

– Ир, может, подвинешься? Ты кран загородила, а у меня сушняк такой, как будто в пустыне.

Я