Красный корпус - Илья Романов

Ты просто не мог знать всех последствий и остальных нюансов. Но вот твоё тело, Костя… Твоё ядро… Тебя не удивило, когда я рассказала о своих наблюдениях после осмотра. Нет, Костя, ты знал, что так будет…

Я сохранял постное выражение лица и слушал её. Внимательно слушал.

— Что бы ты знал, перед приездом пополнения, в лазарет подаются актуальные документы и мед карты каждого новобранца. История болезней, отклонения, исходный формат ядра и ветвистость энергетических каналов. Абсолютно всё, что связано со здоровьем и телом одарённого. Я ознакомилась с твоей медкартой, Костя, — посмотрела она мне в глаза. — И в ней не было абсолютно ничего из того, что я обнаружила сегодня. Как думаешь: это ошибка тех целителей, кто тебя обследовали? Вряд ли… Как же оно так получилось тогда? Расскажешь, Костя?

— Я не совсем вас понял, Анфиса Захаровна, — посмотрел я в глаза княжне. — Вы хотите меня в чём-то обвинить?

— Нет, конечно, Костя, — лукаво улыбнулась женщина, сделав вид, что немного смутилась. Но затем её взгляд наполнился холодом, а из голоса исчезло всё дружелюбие: — Тогда спрошу по-другому: как ты смог обойти развитие своего дара? Одарённый не может контролировать изменение своих каналов и ядра. И тем более, одарённый с предрасположенностью к стихийным дарам, не смог бы изменить своё тело. В чём твой секрет, Демидов? Поделишься со мной?

Глава 7

Голицына испытующе смотрела мне в глаза. Её ладонь держала моё запястье крепкой, даже стальной хваткой. Я почувствовал, как её дар пробрался под кожу, подстроился под пульс. Знакомый способ допроса, которым владели лишь боевые целители, допрашиваемый в этом случае не способен соврать, дар сразу отреагирует. Сама же женщина подобралась в ожидании ответа.

Возникла пауза, я уже думал, какую полуправду ей скормить, чтобы не дать ответа, но и не соврать, как дверь кабинета распахнулась. Благодаря тому, что сидел лицом к выходу из процедурной, дверь которой была открыта, я первым заметил гостя.

— Ваша светлость! — хрипло крикнул ввалившийся в кабинет окровавленный мужчина. Доспехи на нём были покорёженны и словно пожёваны. Лицо бледное, уставшее. — Анфиса Захаровна!

— Здесь я! — рыкнула Голицына, нехотя отпуская мою руку и повернувшись к бойцу, который едва стоял на ногах и покачивался. — Что случилось, Геннадий?

В голосе её не чувствовалось никакого участия к ранам мужчины, скорее безразличие и толика презрения.

— Червоточина… — больше не в силах стоять, Геннадий сполз на пол, оставляя на стене кровавые разводы. — П-потеряли троих… Я-я… госпожа…

Фыркнув, целительница поднялась и, медленно подойдя к бойцу, опустилась перед ним на корточки. Я же заметил, что броня этого человека отличалась по цвету и гербу от той, какую носили в Корпусе. Похоже, это представитель команды аристократов, про которые рассказывал Кутузов.

Голицына принялась его лечить, а из коридора уже слышались голоса множества людей. Княжна недовольно поджала губы и посмотрела на меня.

— Можешь идти, Демидов. У меня появились неотложные дела, — холодно произнесла она. — Но мы не закончили. Завтра зайдёшь ко мне после занятий.

— Обязательно, Анфиса Захаровна, — поднимаясь со стула и накидывая китель, весело ответил я. — Только я надеюсь, что на нашей встрече будут все уполномоченные лица, ваша светлость. Всё-таки допрос — дело не шуточное.

— Иди уже, умник! — усмехнулась княжна. — Если бы я хотела тебя допросить, то ты бы уже заливался соловьём. Тайны Демидовых меня не интересуют, но во всём должен быть порядок. А теперь дуй в казарму к себе и не мешай мне работать!

Внутренне улыбнувшись, я быстрым шагом вышел из кабинета. В коридоре творилась какая-то вакханалия. Медики носились от двери к двери, сыпались указания, звучали стоны раненных.

— Мои ноги… Ноги… — держался за два обрубка обезумевший от боли боец.

— Эту во вторую реанимацию! — сидя верхом на раненной, которую везли на каталке, раздавал приказы сухопарый старик и пытался поддержать жизнь в женщине. Всё её тело являло собой ужасающее месиво. — И найдите уже Анастаса Валентиновича!

— А-а-а!!! Бо-о-ольно!!!

Запах крови витал повсюду, а раненых было столько, что у меня возникли сомнения — а хватит ли целителей, чтобы всех спасти?

— Б-о-ольно! А-а-а!!! — надрывался потерявший руку низкорослый, кудрявый мужчина. Вращая выпученными глазами он пытался вырваться из хватки молодой медсестры, которая пыталась его успокоить и сделать укол.

— Прошу вас, хватит дёргаться!

Я уже почти покинул лазарет, но остановился возле этих двоих. Боец практически вырвался, помочь девушке никто не успевал в этом хаосе. Быстро подскочив, удержал мужчину за плечи, придавив к спинке стула. Медсестра удивленно пискнула, посмотрела на меня с благодарностью и сделала укол. Вот только пострадавший продолжал бесноваться, дёргать обрубком и вообще не реагировал.

— П-почему не помогает?.. — испугалась медсестра.

— Возможно, дар тела, — сделал я вывод с расчётом на свои знания.

— Тогда надо вторую дозу, но… Я сейчас! — и убежала, оставив нас двоих.

Продолжая держать бойца, посмотрел в его серые, выцветшие глаза. Сил мне вполне хватало не дать ему вырваться, а перед взором словно вновь появились воспоминания из прошлой жизни. Орды уродливых чудовищ хаоса. Бесчисленные твари, уничтожающие всё живое на окраинах десяти миров. Залитые кровью и поглощённые пожарами города. Поля трупов и…

Я покачал головой и выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

— Я у-умру?.. — донёсся до меня слабый шепот этого человека, потерявшего руку, но на короткий миг вернувшего себе разум.

— Нет, воин, — был мой ответ. Твёрдый и чёткий. — Ты ещё послужишь этому миру и людям, живущим в нём.

Медсестра не возвращалась, помощи ждать не было смысла и я принял решение. Моя ладонь замерла в нескольких сантиметрах от его груди. Искра божественности отозвалась готовностью, а ядро разогнало энергию по каналам. Крупицы того, что удалось накопить за это время, но их должно хватить.

Резко сжав большой, указательный и средний палец на манер когтей, нанёс один короткий удар. Точно туда, где было сердце.

Боец вскрикнул, а затем его взгляд полностью прояснился. Кровь так и била из обрубка, но уже медленнее, а на бледные щёки вернулся румянец.

— Ч-что вы сделали, господин? — прохрипел он, удивлённо взирая на меня.

— Дал тебе время, — взмахнул я рукой, пальцы отдавали болью, но терпимой. — Теперь ты будешь жить, только дождись целителей.

Он рассеяно кивнул, рассматривая моё