Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

Риторика Насера, направленная против Израиля, хорошо работала как средство утверждения его господства в арабском мире, но он увлекся собственными словами, когда толпы людей по всему Ближнему Востоку собрались, чтобы похвалить его и осудить Израиль. К началу лета 1967 года он обещал морскую блокаду Израиля, но в Красном море, а не в Средиземном.13 Превентивный удар Израиля 5 июня всего через шесть дней привел к оккупации Газы, Синая, Голанских высот и (после того как король Иордании Хусейн совершил ошибку, приняв в ней участие) иорданских частей Палестины. В результате Суэцкий канал был заблокирован на десять лет, став линией фронта противоборствующих израильской и египетской армий, которые затем вели войну на истощение на его берегах, пока египтяне не начали внезапное нападение в октябре 1973 года - войну Йом-Киппур, - целью которой на этот раз было не "сбросить Израиль в море", а, что более реалистично, вернуть Синай. Несмотря на первые успехи, египтяне в конце концов были оттеснены за канал, и потребовалось четыре года, чтобы начались серьезные мирные переговоры после смелого решения президента Садата войти в логово льва и выступить перед израильским парламентом, за что он вскоре поплатился своей жизнью. После этого канал был вновь открыт для судоходства всех стран, включая, наконец, Израиль. Но вторым результатом Шестидневной войны стало ужесточение советского отношения к Израилю; во время войны советский блок, помимо непредсказуемой Румынии, окончательно разорвал дипломатические отношения с Израилем - шаг, призванный получить одобрение в арабском мире и подчеркнуть, что друзьями Израиля являются буржуазные капиталистические державы - Великобритания, Франция и, прежде всего, Соединенные Штаты. Война Йом-Киппур действительно носила характер марионеточной войны между Советским Союзом и Соединенными Штатами: Советы поставляли большое количество оружия египтянам и сирийцам, а американцы переправляли вооружение через базы США на Азорских островах. Дополнительную беду Советскому Союзу принесла поддержка агрессивных палестинских радикалов, некоторые из которых, например, Народный фронт освобождения Палестины, удобно устроились в Дамаске, где провозглашали свою версию марксистских доктрин.

III

Вступление СССР в средиземноморскую политику не было простым. Сталин согласился с тем, что Италия и Греция останутся в западной сфере, и в 1952 году Греция и Турция были втянуты в новый альянс, созданный Соединенными Штатами, Британией и Францией тремя годами ранее, - Организацию Североатлантического договора (неправильное название для организации, в которую также входила Италия). Но НАТО рассматривало Средиземноморье как линию фронта против советской экспансии: и Франция с ее североафриканской империей, и Великобритания с ее базами в Гибралтаре, на Мальте и Кипре были средиземноморскими державами. А у Соединенных Штатов, все еще присутствовавших на базе Вилус Филд в Ливии, были свои представления о том, как защитить Средиземноморье от советских амбиций. В 1952 году Шестой флот США посетил восемь испанских портов, включая Барселону и Пальму-де-Майорку, тем самым принеся генералиссимусу Франко респектабельность, пока он все еще весело отправлял врагов режима на тот свет. Хотя вступление Испании в НАТО пришлось ждать смерти диктатора в 1975 году, Соединенные Штаты начали создавать военно-воздушные базы на территории Испании задолго до этого.

В 1950-е годы Франция все чаще смотрела в сторону Средиземноморья. Отчасти это было связано с тем, что центр тяжести в Европе теперь, как никогда ранее, находился в Северной Европе: создание Европейского экономического сообщества в 1957 году рассматривалось не только как инструмент для развития экономического сотрудничества, но и как средство предотвращения нового конфликта между Францией и Германией. Присоединение Италии, казалось, придало ЕЭС средиземноморское измерение, но это не стоит преувеличивать: Италия получила право на вступление благодаря Милану и Турину, промышленным городам вдали от Средиземноморья, и в течение первых пятнадцати лет существования ЕЭС она была самым бедным государством сообщества, с нищим югом, страдающим от низкой грамотности, сельскохозяйственной отсталости и отсутствия индустриализации.14 Еще одно свидетельство отхода от Средиземноморья можно найти в непростой истории французской деколонизации. Франция уступила сначала автономию, а затем независимость проблемным марокканцам и тунисцам, а затем вообразила, что сможет удержать Алжир, северное побережье которого было включено в состав метрополии. И без того жестокая война между французскими войсками и националистическим Фронтом национального освобождения осложнилась вмешательством активистов организации "Секундная армия", которые боролись как с алжирскими националистами, так и с французским правительством, защищая, по их мнению, французские интересы в Алжире. Алжирский вопрос всколыхнул общественное мнение и французскую политику. Генеральский переворот, приведший к свержению Четвертой республики и приходу к власти генерала де Голля в 1958 году, начался с того, что французские поселенцы в Алжире заняли правительственные здания в Алжире; он продолжился высадкой войск на Корсике. Де Голль пришел к власти, утверждая, что Алжир должен остаться французским, но вскоре он признал, что это невозможно, и несколько его сослуживцев-генералов решили, что он предал их дело, и организовали против него заговор. Не обращая внимания на эти угрозы, де Голль в 1962 году отпустил Алжир. Последствия были предсказуемы: очередное массовое перемещение населения. Тех европейцев, которые еще не покинули Алжир, подтолкнула к этому "резня в Оране" 5 июля 1962 года: в день обретения страной независимости европейский квартал Орана подвергся набегу националистов, которые убили спорное число людей (по самым скромным оценкам, около 100), но добились своей цели - отпугнули сотни тысяч европейцев. Французские войска, все еще находившиеся в Оране, остались в стороне, получив приказ сохранять нейтралитет. За несколько месяцев до и после провозглашения независимости из Алжира уехало около 900 000 французов, включая потомков поселенцев и алжирских евреев, причем огромное количество осело на юге Франции. За ними последовала волна коренной алжирской иммиграции, а также иммиграции из Марокко и Туниса, преобразовавшая сердце Марселя и других городов. Вместо того чтобы создать новую конвивенцию, присутствие кишащего североафриканского населения вызвало уродливые ксенофобские настроения на юге Франции, усугубленные воспоминаниями о терроризме НФО.

Британия тоже столкнулась с настоятельными требованиями независимости от своих средиземноморских владений. Перед мальтийцами стояли три варианта: присоединиться к Италии - идея, модная до войны, но немыслимая после осады; укрепить связь со своим хозяином путем объединения с Великобританией; получить независимость. Второй вариант получил широкую поддержку, но стало очевидно, что Королевский флот все меньше использует мальтийские верфи, поскольку Британия сократила свое присутствие в Средиземноморье, и к 1964 году движение за независимость победило, хотя Мальта еще на десять лет сохранила королеву Елизавету в качестве главы государства и осталась в составе Содружества. Позднее, при социалистическом правительстве Дома Минтоффа, Мальта будет гордиться своим внеблоковым статусом и искать союзников в регионе, включая крайне непредсказуемого