Другой Шинигами - Шэтэл-Соркен

тот, смотря на меня выпученными глазами. Я знаю, что шинигами бывают очень разными, но меня заинтересовала фраза о том, что шинигами — ублюдки. Она действительно была переполнена ненавистью и каким-то гиперболизированным ядом. — Ты откуда вылез? Хотя, что я спрашиваю.

Он махнул рукой и сразу же прыгнул, пытаясь поразить меня в грудь своим ножом. Но что может простая душа против шинигами, тем более четвертого офицера? Шаг в сторону, перехват руки, резкое движение, сопровождающееся треском костей.

— А-а! — вскрикнул он, но моя ладонь быстро накрыла его рот, заставив замолчать.

— Ш-ш-ш, — протянул я, призывая его к тишине. — Так что ты там говорил о шинигами?

— Ты один из них… — быстро понял он, и я ощутил страх, насыщенный направленной на меня ненавистью. Это впервые я чувствовал её настолько ярко. Ненависть пустых в Хуэко Мундо — это совсем другая ненависть. — Мразь! Давай, убей меня. Ведь вы любите наслаждаться этим. Вы любите красть детей и отдавать их этим мразям-аристократам. Ну давай… сделай то, что вы любите делать!

Его глаза были наполовину безумными. Неожиданно для себя я отпустил его руку, позволяя телу упасть на землю. Нищий перевернулся и сразу пополз в мою сторону. Его глаза стали ещё более выпученными и полными ненависти. Преломленная рука тащилась за ним. Нищий встал и снова бросился на меня. Безграничная ненависть и злость соединились в неприятный коктейль эмоций.

Но… я все равно шинигами. Он даже не успел долететь до меня, как столкнулся с моей ступней, которая отбросила его на спину. Перевернувшись и попытавшись перевести дыхание, нищий увидел нож, который я выбил из его руки. Быстрым движением, как он думал, подхватил клинок и… просто вскрыл себе горло.

Кровь брызнула в мою сторону, но я успел увернуться. Тело упало и начало истекать кровью, формируя под собой лужу. Все это выглядит каким-то странным и непонятным. Откуда у него такая ненависть к шинигами? Почему он говорил о том, что мы воруем людей и продаем их аристократам? Я никогда о таком не слышал.

Из моей ладони вырвалась искра, и через секунду она начала сжигать тело. Я его не убивал, поэтому не чувствую вины, но мне бы не хотелось, чтобы его тело просто так лежало, и его сожрали крысы или что-то еще.

С вопросами о происходящем я направился к капитану.

— Капитан Саске, — обратился я к нему, когда добрался до его кабинета, — хотел бы узнать, не слышали ли вы о каких-то планах Готей по Руконгаю?

— О чем ты? — спросил он с легким недоумением.

— Мне интересно, планирует ли Готей улучшить безопасность в районах Руконгая?

— Что за вопрос? — удивился он. — Там охрана и так на высоте. Мы и другие отряды регулярно патрулируем территорию для защиты душ от пустых. Их сейчас меньше, чем год назад, но они все же есть. Ты о этом?

— Не только, — пожал я плечами. — Мне кажется, обычные души чем-то недовольны.

— Думаю, тебе просто кажется, — махнул рукой капитан. — Я не слышал о каких-то проблемах в Руконгае.

— Действительно, — протянул я. — Возможно, это мне показалось.

— Ты расскажи мне вот что, — перешел на следующую тему капитан. Раз мы уже собрались в одном кабинете, почему бы не обсудить другие интересные и важные темы. — Насколько твои парни из Боевых Слонов готовы к выполнению заданий?

— Каких именно заданий? — поинтересовался я.

— Боевых, — ответил он, не особо уточняя, что понимается под «боевыми» заданиями. Но я понял.

— В целом, их можно выпускать на задания, — ответил я. — Но я бы хотел еще немного их подготовить.

— Хорошо, тогда готовь их, — сказал капитан Саске. — И надеюсь, что они смогут в ближайшее время выполнять сложные задания.

— А какие именно задания? — поинтересовался я снова.

— Ну, боевые, — повторил он. — Было бы хорошо, если Боевые Слоны будут отлично владеть кидо, поражающим цели на больших площадях, а не только единичные.

— Это дает некоторое понимание, — пожал я плечами. — Есть ли что-то еще, что мне следует знать, капитан?

— Думаю, нет, — пожал плечами капитан.

Что-то мне не нравится в происходящем вокруг. За последний год я как-то стал меньше обращать внимание на окружающие меня события. Нужно пообщаться с кем-то еще, кроме капитана. Йоруичи, возможно, знает больше о текущей ситуации.

Отправиться во второй отряд было не сложно, ведь я четвертый офицер. Конечно, я не могу покидать территорию отряда на долгое время, но особых ограничений у меня нет. Именно поэтому я решил отправиться туда.

Второй отряд встретил меня легким опустошением. На территории отряда людей было не особенно много, что меня несколько удивило, ведь раньше тут бурлила активность. Присутствия капитана я не ощущал, и это разочаровало меня.

Конечно, Йоруичи не обязана сидеть в своем отряде и ждать меня. Я ведь не какой-то «бог», а она не моя жрица. Тем не менее, были и знакомые лица. Я почувствовал знакомую духовную силу, медленно приближавшуюся ко мне.

В воротах появилась Сой Фон. Она была одета достаточно легко, но при этом в ее облике чувствовалась сила. Мне было известно, что Сой Фон недавно достигла уровня банкая. Она уже занимала пост третьего офицера, когда я встретил ее впервые.

— Ну что? — поинтересовалась она.

— Могу ли я поговорить с капитаном Йоруичи? — спросил я.

— Нет, — отрицательно покачала головой Сой Фон. — Капитан сейчас занята. У нее дела.

— Хорошо, — кивнул я, принимая ее ответ. — Тогда, может быть, расскажешь мне, что происходит в Обществе Душ?

Она задумчиво взглянула на меня и сказала:

— Ладно. Пошли.

Мы медленно прошли по холодному каменному коридору, освещенному тусклыми лампами, создавая призрачные тени на стенах. По мере нашего продвижения слышался легкий шорох наших шагов, который эхом отдавался в прохладной тишине.

Вскоре перед нами предстал дверной проем, за которым начинался небольшой, но уютно обставленный кабинет. Первое, что привлекло мое внимание, — это огромная карта Общества Душ, расположенная прямо на противоположной стене. Она была усыпана разноцветными пометками, каждая из которых, казалось, несла свой особый смысл, оставаясь для меня загадкой.

Глядя вокруг, я заметил несколько изящных кошачьих статуэток из бронзы, размещенных на деревянных полках и столе. Они словно охраняли этот кабинет, следя за каждым входящим своими холодными металлическими глазами.

В центре комнаты стояло мягкое кресло с глубокой обивкой. На нем лежала подушка, изображающая милое лицо кошачьей головы, добавляя кабинету нотку домашнего уюта.

Мой взгляд упал на четыре старинных портрета, которые казались очень дорогими и старыми. Они были аккуратно расставлены на небольшом шкафу, и каждый портрет был покрыт черной траурной лентой, словно символизируя утрату. Под каждым изображением