Допинг. Запрещенные страницы - Григорий Михайлович Родченков

экипаж Касьянова там не фигурировал. По-видимому, Ирина Родионова поставила второй экипаж на питание в последний момент. На счету этой восьмёрки были 15 проб с царапинами Т-типа, причём у 10 проб царапины имелись во множественном числе. Ещё две пробы с множественными царапинами Т-типа принадлежали бобслеисткам.

Сам Зубков сдал две пробы, и обе были с множественными царапинами. В одной содержалась запредельная концентрация соли, невероятные 50 г/л — на такое мочеиспускательная система человека не способна ни при каких обстоятельствах. То, что это манипуляция, что соль добавили извне, было признано и принято вне всякого разумного сомнения, такой критерий оценки на порядок выше комфортного удовлетворения. Другая пересоленная проба была закрыта всего на шесть щелчков, что говорит об умысле — Зубков поступил так, чтобы облегчить вскрытие пробы. Согласно моим показаниям, Зубков находился под неусыпным покровительством и контролем Ирины Родионовой, получал инъекции гормона роста, чтобы предохраняться от травм, и принимал коктейль, который ему помог — мышцы не стали жёсткими, в то же время показатели разгона улучшились. Примечательно, что в соревновательном плане сборной России по бобслею на 25 и 26 января 2014 года стояло участие в восьмом этапе Кубка мира в Кёнигзее, совмещённом с чемпионатом Европы. Однако основная сборная в последний момент уклонилась от участия в Кубке и уехала в Сочи, чтобы подкрепиться коктейлем и подготовиться к Играм.

После выигрыша двух золотых медалей в Сочи Зубков подарил Ирине бриллиантовое колье и серёжки. Ирина потом целую неделю спрашивала, как нам их поделить, пока я в десятый раз не сказал, что это всё твоё, мне от Зубкова ничего не надо, лучший подарок для меня — что он завершил свою карьеру и больше не будет трепать нам нервы своими пробами и проблемами.

Как и Легков, Зубков всё отрицал слово в слово, но вывернуться ему не удалось. Высокое содержание соли в его моче, невозможное при естественном мочеиспускании, и совпадение ДНК свидетельствовали о том, что Зубков участвовал в замене мочи, а это tampering, статья 2.2. Для этого он заранее сдавал и запасал чистую мочу на замену. А замена — это применение запрещённого метода. Панель арбитров CAS согласилась с этим с чувством комфортного удовлетворения. Далее, комфортно рассуждая, становится очевидным, что вскрытие пробы и доказанная замена мочи свидетельствовали только о том, что была необходимость скрыть применение запрещённых допинговых препаратов, поэтому Зубков был обвинён и в этом нарушении тоже, по той же самой статье 2.2. Итого два нарушения по одной статье — применение запрещённых препаратов и запрещённых методов.

Лишение Зубкова двух золотых медалей потянуло за собой оба экипажа, где он был рулевым: «двойки» и «четвёрки». Все они должны были вернуть золотые медали, памятные значки и дипломы участников Олимпийских игр. Арбитраж специально разъяснил, что бобслей не является командным видом спорта, в отличие от футбола или хоккея, где дисквалификация одного игрока не влечёт за собой дисквалификацию всей команды. По определению ВАДА, командные виды спорта обладают важной особенностью — возможностью замены игроков во время соревнований или по ходу игры, как в хоккее или футболе. В бобслее во время спуска по ледяной трассе со скоростью 120 км/ч заменить члена команды невозможно. Точно так же в лыжном спорте или в лёгкой атлетике, если один участник эстафетной команды нарушил антидопинговые правила, то медали обязаны вернуть все участники эстафеты.

Забавно, что после дисквалификации «четвёрки» Зубкова на третье место мог подняться экипаж Касьянова — но в составе второго экипажа был Белугин! Именно у него после реанализа сочинских проб в лозаннской лаборатории был найден мой коктейль — и вторая российская команда получила дисквалификацию и осталась без бронзовых медалей.

Удивительно, как такое могло получиться у CAS: среди всех российских спортсменов, соревновавшихся в Сочи, у Зубкова самая пересоленная моча, а у Легкова самая расцарапанная крышка. При этом одного дисквалифицировали, а другого — решили не трогать!

17.8 Моя борьба с Asylum Office

Тем временем мне несколько раз продлевали американскую визу, но потом перестали это делать. Казалось, я должен был получить политическое убежище, но что-то не складывалось. Моё интервью в Asylum Office — том месте, где принимается решение о предоставлении политического убежища, — побило все рекорды продолжительности: меня допрашивали восемь часов в первый день, 11 декабря, и шесть часов во второй. И ничем не завершилось — ни да, ни нет. Основная проблема была в моём якобы криминальном прошлом — Следственный комитет РФ обвинял меня в многочисленных преступлениях: контрабанде, а именно ввозе стероидов из Америки, вымогательстве и принудительной продаже стероидов бедным спортсменам, превышении должностных полномочий, подделке документов, создании преступной группы и воспрепятствовании проведению расследования. На языке Asylum Office всё это называется non-political crime, то есть чисто уголовными преступлениями, что исторически является непреодолимым препятствием для предоставления политического убежища. Но даже в самом худшем случае меня не могли депортировать из США обратно в Россию: американское правосудие знало, что в России меня ожидают тяжелейшие условия содержания в следственном изоляторе и в тюрьме. Пытки и смерть Сергея Магницкого показали это всему миру, так что американские власти, подписавшие Конвенцию против пыток, отрезали себе возможность выдворить меня обратно в Россию!

Тот двухдневный допрос вела солидная дама, убеждённая в том, что, помимо преступлений на территории Российской Федерации, а ей до этого было как до Луны, я совершил преступления ещё и на территории США, а это уже являлось очень серьёзным обвинением. Посмотрев документальный фильм Icarus и что-то там прочитав в интернете, она решила, что в процессе работы над фильмом я давал Брайану Фогелю свой коктейль, содержавший ядовитые стероиды, и даже колол ему инъекции, не обладая медицинским сертификатом! Но ни того ни другого не было! И вообще, коктейль — это наша секретная разработка, поэтому как я мог, будучи под колпаком ФСБ с 2005 года как агент по кличке Куц, раскрыть секреты «нашему потенциальному противнику»?!

Поняв, что с Брайаном Фогелем вышла ошибка, она повела атаку с другой стороны. Почему я, не будучи врачом, рекомендовал коктейль спортсменам, там же были анаболические стероиды, сильнодействующие соединения, — от них люди умирают! «Вот полюбуйтесь, — показала она мне распечатку из интернета, — умер бодибилдер, и у него нашли ваши любимые тренболон и метенолон! А вот молодой спортсмен уснул и не проснулся, при вскрытии у него нашли тестостерон и оксандролон!»

Я ответил, что читаю научную литературу по стероидам тридцать лет, и там нет данных, что несколько миллиграммов стероидов в