Мозаика Будущего - Lisa S-nikky

после всего — сказал вещи, которые никак не выветривались из головы. Про систему, где люди зарабатывают не деньги, а смысл. Не яхты, а отдых. Не больше вещей, а больше покоя.

Тогда Том только закатил глаза и ушёл, решив, что Рафаэль — просто болтливый мечтатель из какой-то коммуны, который не понимает, как устроен «реальный мир». Но этот самый реальный мир — тот, за который Том с таким трудом цеплялся — теперь медленно душил его. Новыми подработками, новыми ценниками, новыми недостижимыми планами.

Он подумал, как трудно стало продать хоть что-то без десятка реклам, бесплатной доставки, скидочного кода, бонуса за рекомендацию и какой-нибудь геймифицированной программы лояльности — лишь бы сдвинуть товар, который раньше продавал себя сам. Он думал об увольнениях, закрытых магазинах, растущих ценах, долгах, которые жонглировал, будто горящими булавами. Он думал о том, как каждая победа становилась всё меньше, короче и тяжелее.

И всё не давала покоя одна фраза.

«Это не перераспределение денег. Это перераспределение смысла».

Том закрыл глаза. Пиво в руке успело нагреться.

Рафаэль не то чтобы его переубедил. Он просто задал вопрос, от которого Том бегал уже много лет.

А работает ли это всё ещё?

Он посмотрел на окрестности. Газоны подстрижены. Машины в лизинге. Улыбки — вежливые и усталые. Все стараются держаться. Никто не спрашивает — зачем.

Может, система и не сломалась. Может, она просто лучше работала, когда было куда расти. Когда его отец открывал мастерскую. Когда каждая новая семья нуждалась в машине, в холодильнике, в будущем. А теперь? У многих друзей Тома нет ни детей, ни сбережений, ни планов — только подписки.

Даже правительство вело себя так, будто спрос — хрупкая вещь, требующая защиты: тут — пошлины, там — субсидии. Лишь бы люди продолжали покупать, чтобы двигатель не заглох.

И тут его осенило.

Дело не только в долгах, технологиях или Китае. Это что-то глубже. Что-то настолько очевидное, что стало невидимым.

Просто... в мире не хватает покупателей...

Потому что больше нет детей. Почти нет.

Том застыл. Мысль обдала, как холодный ветер сквозь тёплую одежду.

Не хватает покупателей... потому что не хватает семей. Не хватает детей. А без новых людей, которым можно что-то продать, всё это — мечта, гонка, система — может идти только вбок, а не вперёд.

Он уставился в тихое небо, охваченный беспокойством.

Это была уже не рыночная проблема.

Это была проблема существования.

Которую не решишь промокодом.

Глава 4: Две чашки, один вопрос

Узкое кафе на углу Калье Обиспо — то самое, с шатающимися столиками и крепким эспрессо — гудело в утреннем тепле. Мимо вновь прошёл продавец пляжного кофе по доллару, неся свой термос и обаяние. Рафаэль улыбнулся при виде его, но на этот раз он сидел за столиком, наполовину скрытым под зелёным тентом, наблюдая, как неспешно просыпается Гавана.

Официантка с ясными глазами и усталыми плечами принесла ему кортадо.

— Gracias, — сказал Рафаэль. — ¿Cómo te va hoy?

Она вздохнула:

— Работаю. Всегда работаю.

Он кивнул.

— А когда не работаешь?

Она ненадолго замолчала, глядя через улицу:

— Думаю. Мечтаю иногда.

Рафаэль слегка наклонил голову:

— О чём мечтаешь?

Она пожала плечами:

— О спокойной жизни. Где я не на ногах двенадцать часов в день. Где не приходится делить аренду с двумя кузенами. Может, даже о маленьком доме. Цветы на окне. Место, где можно просто сесть и почитать.

— Звучит умиротворяюще, — мягко заметил он.

Она кивнула и с тихим смехом добавила:

— И, может... о детях. Мальчик и девочка. Я всегда так представляла. Но теперь это просто картинка. Фантазия. Не понимаю, как это вообще возможно.

— Из-за денег?

Она коротко, почти с неловкой улыбкой, рассмеялась:

— Конечно. Ребёнок — это радость, пока не проголодается. А потом — это счёт.

Рафаэль задумчиво наклонил голову.

— У меня трое.

Официантка моргнула:

— Трое? — её лицо озарилось прежде, чем она успела это скрыть. — Это, наверное... дорого.

— В Мозаике? — Рафаэль улыбнулся. — Нет. Дети там — не обуза. Они — участие. Вклад. Мы растим их вместе. Чем больше детей — тем легче становится. Это даже повышает твой рейтинг.

Он на секунду замолчал, потом пожал плечами:

— Это не как кредитная история или что-то такое. Это... скорее, как отпечаток. Социальный. Чем больше ты отдаёшь, тем больше тебе доверяют. Тем выше твоя ценность. А растить человека — это считается.

Она провела пальцем по краю чашки, глаза её унеслись вдаль:

— Здесь даже те, у кого хорошая работа, не могут позволить себе больше одного ребёнка. Я слышала, в Штатах вырастить ребёнка стоит триста тысяч долларов. Это правда?

Рафаэль кивнул:

— От рождения до восемнадцати — да. Таковы расчёты. И даже государству это не по силам. Не для всех. Сейчас это уже не про семьи. Это бизнес-модель. Ничего личного.

— Но я не бизнес, — прошептала она. — Я просто... человек, который хочет кого-то любить.

Он посмотрел на неё с добротой:

— Я знаю. И в некоторых местах — этого достаточно.

Она долго смотрела ему в глаза.

— Твои дети знают, как им повезло?

Он улыбнулся:

— Они думают, что это — норма.

Глава 5: Разумные шансы

Том откинулся в старом кожаном кресле — том самом, которое отец наотрез отказался выбрасывать, несмотря на потрескавшиеся подлокотники и скрипучую спинку. В комнате пахло кофе и моторным маслом — запахи, впитавшиеся за годы: кружка крепкого кофе на рассвете, беглый взгляд на новости, а затем — в гараж, даже много лет спустя после выхода на пенсию.

— Знаешь, в чём твоя проблема, Том? — сказал Билл, не отрываясь от газеты. — Ты всё хочешь слишком легко. Ваше поколение не понимает, что такое настоящая работа.

Том мягко улыбнулся. Он знал, что будет дальше.

— Продолжай.

— Когда я начинал, — сказал Билл, захлопнув газету с резким щелчком, — у меня не было ничего. Совсем ничего. Работал на двух работах. Копил каждую копейку. В двадцать шесть купил первый дом. Надо просто по-настоящему хотеть. Работать в полную силу.

Том отпил кофе.

— Ты правда считаешь, что я не тружусь?

— Не так, как мы. И даже не начинай