Забери меня из тренинга! Как не попасть в ловушку «токсичных» тренингов, семинаров, сект - Арсений Постников

– Светочка… вижу, что гнетут тебя темные мысли. Ай, какие темные мысли преследуют тебя! Вижу, что виной всему женщина… старше тебя… да?

– Да, – сказала Света и удивилась, как эта невысокая старушка с ласковым и внимательным взглядом быстро обнаружила ее проблему, – вы все уже знаете… Неужели мистика существует?

– Не только существует, ею еще и дела темные делают. Но надо и светлые дела делать. Вот на тебе порча чувствуется. Темным колоколом тебя обволакивает. Водою темной тебя наполняет. Сына твоего порча задевает. Краем, краем убивает… Кто же кровь твою испортил? Кто же выпил всю ее, родную? Вижу женщину я в черном. Рядом с ней – мужчину молодого. Сын ее он, вижу точно. Вот колдует через него всё. Кровь твою всю выпивает да ребенка убивает…

– Так это же свекровь моя! Вот как есть описали! Она постоянно с мужем моим крутится рядом, будто жена его. Вы представляете, она и сына моего хотела убить! Запрещала таблетки давать ему от аллергии.

– Ох, Света, Света… а муж, наверно, и не понимает тебя. Тут и ясно все. Твоя свекровь и есть черный маг. Только вот, наверно, поздно уже. Порча пала и на сына твоего.

– Что же мне делать?! – у Светы подкосились ноги. Нина подняла ее с колен. Коснулась лица, улыбнулась и тихо шепнула на ухо:

– Есть, есть тайный ритуал. Попробуем? Он стоит дорого, но самое главное, он стоит твоего молчания, Света. Есть у тебя деньги на ритуал? И можешь ли ты поклясться кровью, что всегда будешь молчать? Никому ни слова, сможешь?!

Та кивнула.

– Мой муж не прячет от меня деньги. Все хранит в сейфе. Я посчитала, там больше двух миллионов. Ради сына все отдам. Только помогите!

Нина Николаевна кивнула Свете. И самой себе. Два миллиона!

– Светочка, радость моя, разве можно говорить кому-нибудь, сколько у тебя денег? Никогда никому не говори. Так уж и быть, возьму с тебя совсем немного – сорок тысяч за ритуал.

Видя, как Света быстро согласилась, Нина Николаевна себя поругала. Можно было и больше попросить. Но вслух ничего не сказала. Курочка по зернышку клюет.

– Возьми с собой волосы свекрови. Поищи их, где-нибудь должны быть. Если не найдешь, ничего страшного, тогда принеси ее фотографию.

Нина Николаевна не любила медлить с клиентами, если у них много денег. Нельзя дать им опомниться! Потому время для ритуала было назначено той же ночью, в два часа, на местном кладбище.

В два часа ночи через лаз в невысокой ограде Нина и Света проникли на кладбище. Выбрав по известным только ей приметам полянку между заросших могилок, гадалка достала из сумки несколько костей, на вид говяжьих; человеческий череп (как позже оказалось, пластмассовый) и бутылку с жидкостью.

Нина начертила круг одной из костей, вылила туда воду из бутылки. Плюнула в круг.

– Плюй в центр круга. Так. А теперь помочись туда. Даже если не хочешь, что-то да выдави.

Нина давно уже знала, что, если клиента заставить что-то сделать – переступить границы привычного, он станет молчать. Если на кону два миллиона рублей, то молчание – самое важное.

Света молча выполнила то, что просила Нина. Уже поздно идти на попятную. Она должна спасти сына, спасти себя, чего бы это ни стоило.

– Кидай в лужицу ссак своих волосья и фотографию. Закрывай глаза, рукой в трусы свои залезь. Не стесняйся. Мы просим такие силы помочь нам, что и им что-то надо дать в ответ. А они любят подглядывать. Давай, давай. Сейчас назад разворачиваться нельзя нам.

Ой, как кости, мои кости плакали! Падали на землю, падали. Волос к волосу бежит, не торопится. Только вся судьба моя топится. Топится в пруду, в речке мокренькой. Встретит лихо там свое – темненькое. Я же вам, кости, скажу шепотом. Вы найдите ту, что вами проклята. Вы ее возьмите, да за узду подленькую. Вы ее к себе утащите под землю холодненькую. Ту, что дитятко хочет взять себе в утробу мерзкую. Ту, что доченьку точит пилою острою. Заберите ее! Отпустите мою!

Света, держа руку в трусах, боялась даже вздохнуть. Ей казалось, что старые кресты стали раскачиваться, что сейчас полезут мертвецы, как в фильмах ужасов.

Нина Николаевна обернулась кругом три раза. Достала заранее купленные в церкви свечи. Расставила их в виде треугольника, подожгла.

– А сейчас пойди да вот эти три креста оботри своею рукой мокренькой. Любят они влагу женскую.

Кто именно «они», Света спросить боялась. Потому подчинилась без вопросов приказу и протерла влажной рукой камни.

– А теперь пойдем!

Нина Николаевна собрала кости и свечи, ей же протянула одну косточку.

– Храни ее у себя, никому не показывай! Никому не рассказывай! Порча с тебя спадет.

Осторожно войдя в дом, Света тихо прошла мимо комнаты мужа, которому соврала, что срочно едет к маме.

Сын крепко спал. «Что теперь с тобой будет, сыночка родной? Вроде все сделала твоя мама, чтобы тебя выручить. Что еще надо сделать, все сделаю для тебя», – прошептала Света и, поцеловав пахнущий молоком лоб, легла рядом.

Утром, когда Игорь ушел на работу, Света продолжила ритуал. Зажечь церковные свечи, переданные ей Ниной. Обвязать веревочкой с нательного крестика руку сыночка. Освятить воду, прочитав «Отче наш», окропить всю квартиру. На остатках воды сварить кашку для ребенка. Поплевать три раза на фотографию свекрови, приговаривая:

– Изыди, сучка несвятая, грешная тварь. Звери тебя съедят, костей не оставят. От тебя останется только сажа и гарь. А я – останусь святая!

Нина Николаевна проснулась днем. И стала думать, как же ей вытащить те два миллиона. Пока ясно одно – ритуала мало. Надо придумать что-то посерьезнее. Разрушить отношения Светланы с ее родителями и мужем. Чтобы никто никогда не узнал, куда делись деньги. Чтобы ей было некому пожаловаться! Надо только довести ее…

– Светочка, здравствуй, солнышко! Как ты, родненькая? – жалобно протянула в трубку Нина Николаевна.

– Вашими молитвами и вашими силами чувствую, что стало хорошо! Игорь не трогает меня. Не спорит и не унижает. Потому что колдовала его мать через него, да?

– Да, милая. Ох, ну хорошо, что у тебя хотя бы хорошо… рада за тебя, милая.

Нащупать слабое место Нина умела. Человек, который не умеет зарабатывать деньги, не умеет их ценить и с легкостью отдаст. Кроме того, Нина Николаевна знала, что, если человек не реализовался хоть в чем-то, он