Идеальный капитан - Макс Воронов

– побочный эффект долгого перелёта или влияние нездоровой атмосферы планеты-мусорки, – как вдруг накрыло меня отчаянием так, что хоть застрелись на месте, а в голове раздался тоскливый и какой-то измученный скулёж. Словно кому-то очень больно, но у него уже нет сил сопротивляться.

В первый момент я даже сам себе не поверил: лет пять, а то и шесть не сталкивался с телепатией, совсем отвык. Ощущение – как от сознания другого мутанта, но откуда ему тут взяться? По официальным данным генномодифицированных на Мусорке нет. Это и понятно, мутанты предпочитают жить на Земле, более того – в специальных городах-гетто, по соображениям безопасности. Один я такой умный – пошёл работать в армию, чтобы ночами шарашиться по каким-то негостеприимным планетам.

Впрочем, за себя я не боюсь, и не в такое вляпывались, а вот ответственность за собратьев у нас, мутантов, впитывается с молоком матери, ведь ещё каких-нибудь сто лет назад «нормальные» люди считали вполне нормальным нас убивать. На Земле сейчас такого уже нет, но на окраинах галактики возможно всё, поэтому я знатно напрягся и начал подкрадываться ближе к «празднику», внимательно приглядываясь. Всё веселье сконцентрировано вокруг огня. Именно там все пляшут, громко радуются и тычут палками в костёр – зачем, спрашивается? Видимо, там есть что-то интересное.

И в этот момент мне показалось, что внутри пламени что-то шевелится – при этом я сразу понял, что это и есть тот самый человек, чей тихий скулёж я слышу в голове.

Обычные люди считают нашу способность общаться мысленно чем-то сверхъестественным, но это чушь, мутанты просто более чувствительны, особенно друг к другу. У меня с телепатией не очень, но даже я способен почувствовать волны боли и страха, расходящиеся от сжигаемого заживо существа.

В следующее мгновение я увидел длинную цепь, тянущуюся от городской стены прямо в костёр, – и вот тут психанул окончательно: влетел в толпу веселящихся и прямо ногтями располосовал их на ленточки, параллельно скороговоркой оттарабанив протокольную речь о том, что мною были выявлены их преступные умыслы и действия, в связи с чем я, высший армейский чин, присутствующий сейчас на этой планете, приговариваю их к высшей мере наказания. Конечно, по правилам я обязан был сказать это до приведения приговора в действие, но какая им уже разница?

Когда я потушил огонь, там действительно оказался человек – чёрный, как головешка, еле различимый в слабом свете звёзд. Поскольку было очевидно, что это мутант, я быстренько закатал рукав кителя, располосовал ногтями свою руку и прижал к его рту – и он, чуть почуял запах крови, присосался к порезам, схватив мою руку обожжёнными ладонями так, что остались ожоги от горячей плоти.

Нас ведь не просто так обзывают «погаными вампирюгами» – мы и в самом деле любим кровь, хотя в остальном весьма далеки от классического представления о Дракуле и прочих чудиках из женских романов. Во-первых, мы обычные живые люди и не одеваемся как придурки. Во-вторых, питаться кровью нам не обязательно, это скорее деликатес, чем необходимость. Тем не менее, кровь поистине незаменима в качестве лекарства. Генномодифицированные все разные, потому что мутации случайны, но всех объединяет инстинкт: при сильных травмах стоит мутанту почуять запах крови – он даже в бессознательном состоянии потянется к её источнику и вцепится, насколько хватит сил, потому что от этого буквально зависит его жизнь.

Кроме того, именно кровь усиливает телепатию и уникальные способности организма, если они есть. Вот я, например, от природы быстрый, поэтому обожаю в бою пить кровь врагов: и мне вкусно, и процесс ещё больше ускоряется.

А человек из костра оказался очень живучим: я буквально чувствовал, что от моей крови по его телу пробегают волны регенерации, а сознание расслабляется, как после обезболивающего. Нет, конечно, он не покрылся новой кожей прямо на месте, на чудеса мутанты не способны – что бы ни болтала жёлтая пресса, – однако теперь я хотя бы был уверен, что незнакомец выживет. Разорвав цепь, обвязанную вокруг его шеи, я понёс его к нашему кораблю.

Нам повезло, никто из команды ещё не вернулся, только медичка смотрела кино в общем зале, так что я незаметно протащил свою обугленную ношу в каюту.

Да, не слишком-то осмотрительно селить к себе незнакомца. Да, я в целом доверяю обычным людям – иначе не жил бы среди них. Хватает придурков, которые гонят всякую ксенофобную хрень, в общественном месте могут скривить морду при виде меня или плюнуть вслед, но дойти до убийства – типа, накинуться на мутанта с топором и криками «За чистоту расы!» – это вряд ли, настолько отбитых мало, да и нынешние законы жёстко пресекают подобные настроения. В целом основная масса людей не опасна.

Тем не менее, стоило наткнуться на отбитых индивидуумов – у меня перед глазами так и стояло зрелище весёлых танцев вокруг полыхающего в костре человека, – и мой уровень доверия к людям резко упал, а заодно и настроение стало мрачнее тучи. Остальные, когда вернутся с проверки, гарантированно скажут, что мы должны передать этого неизвестного мутанта полицейским на ближайшей планете, – и будут сто процентов правы, – но сейчас у меня включился режим «защищать своего от врагов» и я был готов начистить морду любому за подобное предложение.

В памяти сразу всплыли все эти слышанные в детстве рассказы пожилых соседей о прошлом нашего гетто – о том, что они видели своими глазами: ночные облавы, поджоги домов, избиения, пытки, убийства… Конечно, сам я подобного не застал, сейчас мутанты считаются полноправной расой, и я даже до того не пуганный, что в четырнадцать свалил из родимого гетто в человеческий город – поступать в военное училище. Был там единственным генномодифицированным на всю округу, но всё же благополучно закончил обучение и теперь – вот, работаю в армии, как и мечтал. А ведь раньше мутанту попасть в госструктуры было невозможно в принципе.

Конечно, в учебке проблемы случались. Но они были решаемые – меня ведь не убили. Не было ничего такого, с чем я не справился бы благодаря своим достоинствам, и я сейчас даже не о том, что обычно подразумевают под словом «достоинство» – хотя на этот аспект тоже никогда не жаловался, но он больше интересовал девушек. В общении с курсантами важнее были другие параметры. Два метра роста – раз. Острые зубы с длинными клыками – два. Не менее острые и длинные ногти – три. Скорость реакции – четыре. В общем, даже на первом курсе учебки стоило как следует подумать, прежде чем что-либо вякать в