Его звали Тони. Книга 7 - Александр Кронос

— Отставить, — командно-повелительно рявкает один из мужчин, что ждут позади. — Пусть командир наёмников подойдёт.

Не нравится мне он. Ни выражением глаз, ни тоном, ни словами. Смотрит так, как будто я ступеней на десять ниже него стою. И обращаться со мной следует соответствующе.

Полицейский, продолжая сверлить меня ненавидящим взглядом, всё же отступает в сторону и я шагаю вперёд.

— Техника ждёт, — мужчина даже не пытается дождаться моего приветствия или озвучить какие-то слова. — Координаты вашей базы отправлены заранее. Вместе с задачами. Проконтролируйте выгрузку ваших бойцов, после чего немедленно выдвигайтесь. Вас сопроводят полицейские.

Если они так со всеми, кто стоит ниже по социальной лестнице, разговаривают, я вообще не удивлён мятежу. Самому сейчас хочется мозги этому армянину вышибить.

— Ну что ты стоишь, ара? — он кажется ещё и недоволен отсутствием реакции с моей стороны. — Давай, беги. Делай свою работу. Мы тебе за это деньги платим.

— Тони, — задумчиво тянет Гоша, который останавливается рядом. — А если ему килограмм золота дать, он нам ботинки почистит?

Глаза местного функционера округляются. Взгляд смещается к ушастику. Брови сразу же идут вниз.

— Я помощник члена Большого Совета! — едва-ли не зарычал армянин. — В камере сгною!

— Ого! — искренне удивился гоблин. — Какой охреневший. Давно нам такие не попадались. Сразу ему жопу магнием подпалить или сначала в колено пальнуть? Как думаешь?

Хм. Всего лишь помощник одного из ереванских «лордов». Как-то слабовато для встречи имперского военного отряда, на который местные возлагают такие надежды. Я бы сказал — совсем низко в плане статуса. А те трое, что за его спиной перешёптывается, похоже ещё ниже в их иерархии.

Интересно. Ситуация как-то разом начала переходить в разряд не самых понятных.

— От имени Еревана, договор подписывал глава Совета, — спокойно начал говорить я, стараясь игнорировать подтягивающися с флангов полицейских. — Я ожидал, что встречать нас будет он лично.

Пожалуй теперь у меня вышло его удивить — мужчина аж подвис на пару секунд. Похоже не представляя, как на такое заявление реагировать.

— Наш великий лидер никогда не стал бы встречать в аэропорту дарга, — наконец ожил собеседник. — То, что здесь нахожусь я — уже повод для твоей гордости.

Твою ж дивизию. На что я подписался? Вдруг они тут все такие двинутые. Чё тогда делать-то? Я ж долго не продержусь. Снесу кому-нибудь башку и дело с концом.

А это кто у нас так яростно засвистел? Правильно — Кью. Которая уже вовсю мчит ко мне. За ней Геоша. И скрежечущая Эспра.

— Это ещё что за херня? — закричал один из местных стражей порядка. — Отступаем!

Какие они нежные. Вроде только что смотрели с таким видом, как будто готовы нас тут всех одной левой раскатать. А как увидели косуль и живую кофемашину, так сразу сразу решили свалить подальше. Вот интересно, кстати — с хрена ли они такие борзые? Ну в самом деле — нас тут больше пяти сотен. Вооружённых до зубов. Если понадобится — мы этих полицейских покрошим за считанные минуты.

Поморщившись, вхожу в режим концентрации, рассматривая здание аэропорта при помощи астрального зрения. Одновременно с этим рявкаю.

— Отставить панику! — ереванские полицейские, что уже взялись отводить четверых встречающих нас бюриков, от такого вопля притормаживают. — Это наши питомцы. Бояться нечего.

Ну вот — теперь в их глазах мучительный выбор. Битва между страхом и гордостью. Свалить после моих слов и показать себя трусами или остаться в надежде выжить.

— А пафосу-то скокаа в начале было, — заявил Гоша, вскакивая в седло примчавшейся Геоши. — Всё, как всегда, Тони. Очередные конченные ущербыши.

В моё плечо ткнулась носом Кью. А вот остановившаяся справа Эспра принялась с интересом рассматривать армянских бюриков, водя глазами на тонких металлических трубках.

— Вы должны немедленно отправиться в расположение своей временной базы, — главный среди группы встречающих, всё же нашёл в себе силы снова заговорить. — И приступить к выполнению контракта.

Смотреть он старался только на меня. Благополучно забыв о недавних угрозах, которые озвучил в адрес Гоши. А вот я не забыл. И взгляды полицейских, которые они бросали на моих бойцов, отлично видел.

— Согласно договору, мы обязаны восстановить порядок на территории Еревана, — бодро начал я. — Всего Еревана. Оскорбление одного из членов отряда со стороны чиновников, полицейских или иных должностных лиц, будет расцениваться, как мятеж. И караться на месте.

— Расстрелом, — поддакнул Гоша. — Из огнемёта.

Крупный чиновник, который уже начал отступать к спасительным дверям аэропорта, замедлился. Потом остановился. Оттолкнул тащившего его под руку полицейского.

— Ты охренел, дарг? — повернулся он назад. — Наши люди — неприкосновенны. Тронете любого и пожалеете.

Маги. Вот почему они были так в себе уверены. Не меньше двух десятков. Собранных в три группы и готовых к бою. Несколько были настолько сильными, что их астральные тела не подцепить. Серьёзные противники.

— Все бойцы отряда, на время контракта получают статус, приравненный к вашим гвардейцам, — напомнил я ему строчку из заключённого договора. — Если же обратиться к законам вольного города Ереван, при нападении на гвардейца, тот имеет право использовать любые доступные средства для собственной защиты. Оскорбление, карается заключением до пяти лет.

Ну да — такое себе у них было законодательство. Под стать забронзовевшему Большому Совету, который никто из горожан никогда не выбирал.

Вы бы видели, какое лицо у этого бюрика стало. Озадаченное и разъярённое одновременно.

— Я сказал всё, что хотел, дарг, — видимо поняв, что проигрывает в плане аргументов, мужчина решил оставить за собой хотя бы последнее слово. — Надеюсь ты меня услышал.

— Ты чё, дебил? — оживился рядом Гоша. — Мы тя тут все слышали. И ответили — если ваши полезут не по делу, рихтанём и отпафосим. А потом закрематорим. Дебилы, япь.

В этот раз чиновник останавливаться не стал. Все трое его коллег скрылись за створками дверей и армянин решил к ним присоединиться. Я же оглянулся, обводя взглядом уже выгрузившиеся роты.

На первый взгляд всё в норме. Кроме моих мыслей, конечно же. Как-то непохоже, чтобы они хотели обеспечить нам комфортные условия работы. Скорее всё выглядело, как попытка быстренько отделаться.