Стихотворения в пяти томах - Мирра Александровна Лохвицкая

ссоры одни, – о влюбленных же нет и помину.

– Нет, мальчик, – ответила дева, – ты ропщешь напрасно,

Меня не связуют желанные узы Гимена,

А я… я страдаю!.. Фаона любила я страстно,

И камнем тяжелым мне грудь его давит измена! –

– Мы горю поможем, – Эрот улыбнулся, – тобою

Спасенный от клетки, тебя наградить я сумею.

Подай-ка мне лиру, я так ее нежно настрою,

Что милого сердце вернешь ты, наверное, ею!

И точно, когда, возвратившись к себе в Митилены

В божественных строфах «десятая муза» воспела

Могущество вечное сына «рожденной из пены»,

Изменник вернулся и сердце ей отдал всецело.

Бессмертного имени слава объемлет полмира;

Блажен, кто избегнул волны поглощающей Леты,

Чья, чести достойная, лавром увенчана лира, –

Награда, которой поныне гордятся поэты.

1891

Стихотворения. Том II: 1896-1898

«В кудрях каштановых моих…»

Amori et dolori sacrum[2]

В кудрях каштановых моих

Есть много прядей золотистых, –

Видений девственных и чистых

В моих мечтаньях огневых.

Слилось во мне сиянье дня

Со мраком ночи беспросветной, –

Мне мил и солнца луч приветный,

И шорох тайн манит меня.

И суждено мне до конца

Стремиться вверх, скользя над бездной,

В тумане свет провидя звездный

Из звезд сплетенного венца.

Гимн возлюбленному

Пальмы листьями перистыми

Чуть колеблют в вышине;

Этот вечер снами чистыми

Опьяняет душу мне.

За горами темно-синими

Гаснет радужный закат;

Ветер, веющий пустынями,

Льет миндальный аромат.

Грозный там, в стране загубленной,

Он притих на склоне дня…

Мой желанный, мой возлюбленный,

Где ты? Слышишь ли меня?

Помня клятвы незабытые –

Быть твоею иль ничьей,

Я спешу к тебе, залитая

Блеском розовых лучей.

Тороплюсь сорвать запястия,

Ожерелья отстегнуть…

Неизведанного счастия

Жаждет трепетная грудь, –

Сбросить бремя жизни тягостной,

Прах тернистого пути.

О, мой светлый, о мой радостный,

Утомленную впусти!

Я войду в чертог сияющий,

Где, на ложе мирт и роз,

Ты покоишься, внимающий

Лепетанью райских грез.

Выну масти благовонные,

Умащу твою главу,

Поцелую очи сонные,

Грезы райские прерву.

Я войду в твой храм таинственный,

Ласки брачные готовь.

Мой прекрасный, мой единственный,

Утоли мою любовь!

Полуденные чары

Пустыня… песок раскаленный и зной…

Шатер полосатый разбит надо мной…

Сижу я у входа, качая дитя,

Пою я, и ветер мне вторит, свистя…

И вижу я – кто-то несется ко мне

На черном, как уголь, арабском коне,

Рисуясь на склоне небес голубом,

В чалме драгоценной с алмазным пером.

«Привет тебе, путник! В шатер мой войди,

Останься, коль долог твой путь впереди;

Я фиников лучших для гостя нарву,

И миррой твою умащу я главу.

Я мех твой наполню струею вина…

Властитель уехал, – войди, – я одна…

Привет тебе, гость мой, посланный судьбой,

Да внидут и мир и отрада с тобой!»

«Устал я, – он молвил, – и путь мой далек,

В край солнца и роз я спешу на восток…

Но некогда медлить… я еду… прощай!..

Один поцелуй лишь на счастье мне дай».

Прозрачную ткань отвела я с чела

И с тихим смущеньем к нему подошла…

И вот наклонился к мне он с коня

И обнял так крепко, так жарко меня.

И кудри его благовонной волной

Закрыли мгновенно весь мир предо мной!..

Лишь очи, как звезды, сверкали во тьме

И страстные думы рождали в уме…

И слышалось будто сквозь облако грез:

«Умчимся, умчимся в край солнца и роз».

Но острым кинжалом мне в сердце проник

Ребенка нежданно раздавшийся крик.

И руки мои опустились без сил,

И с ропотом он от меня отступил…

Как чары полудня, мелькнув предо мной,

Исчезли и всадник, и конь вороной…

И замерли звуки манящих речей,

Что сладко в душе трепетали моей, –

Их ветер пустыни унес без следа

Далеко… далеко… навек… навсегда…

«Мертвая роза»

Я «мертвая роза», нимфея холодная,

Живу, колыхаясь на зыбких волнах,

Смотрюсь я, как женщина, в зеркало водное,

Как нимфа, скрываюсь в речных камышах.

Разбросив, как волосы, листья зеленые,

Блещу я во мраке жемчужной звездой;

На мне серебрятся лучи отдаленные,

Влюбленного месяца свет молодой.

Но песнь соловьиная, песня победная,

Меня не обвеет небесной тоской.

Я «мертвая роза», бесстрастная, бледная,

И мил мне, и дорог мой гордый покой.

Над венчиком белым, цикады отвадные,

Напрасно в ревнивый вступаете бой, –

Для вас лепестки не раскроются влажные,

Останется мертвым цветок роковой.

Летите к фиалкам. где влага росистая

Сверкает призывно алмазами слез.

Я «мертвая роза», я лилия чистая,

Я нежусь в сиянье серебряных грез.

Спящий лебедь

Земная жизнь моя – звенящий,

Невнятный шорох камыша,

Им убаюкан лебедь спящий,

Моя тревожная душа.

Вдали мелькают торопливо

В исканьях жадных корабли,

Спокойно в заросли залива,

Где дышит грусть, как гнет земли.

Но звук, из трепета рожденный,

Скользнет в шуршанье камыша,

И