Тёмная, книга 1 - Наташа Рут

— Вижу, вам плохо, господин. Это за счёт заведения, — участливо кивнул он и, не дожидаясь ответа, отправился обратно к стойке.

Хейл в недоумении уставился на него, пытаясь осознать, что происходит, но вдруг почувствовал тяжесть чужой руки на своём плече. Внутри всё сжалось.

«Что за…?» — возмутился он, но тут же услышал приглушённый, напряжённый голос.

— Хейл, пожалуйста, не говори, что она…, — Туррен тяжело опустился на скамью рядом, весь белый как полотно.

— Что? Нет, я ещё не добрался… В смысле, это был Эл, да… Но я ищу момент, когда он появился тут впервые… С чего вы… — Хейл осёкся, внезапно осознав, в чём дело.

По его лицу медленно стекали слёзы.

«Проклятье», — проворчал он про себя, осознавая, что от увиденного в памяти трактирщика испытал облегчение и не смог его сдержать.

— Простите, я… — он растерянно покачал головой, чувствуя, как пульсирует напряжение, и, не придумав лучшего выхода, сделал большой глоток эля, пытаясь утопить неловкость в тёплом горьковатом привкусе напитка.

— Всё нормально, брат. Продолжай, пожалуйста, — Крест уселся рядом, скрестив руки, в его взгляде горело нетерпение.

Кивнув, Хейл сделал ещё пару глотков, с облегчением отмечая, что тошнота улеглась и больше не пыталась прорваться наружу. Он глубоко вдохнул, вновь погружаясь в воспоминания трактирщика. Каждое мгновение, каждый день — он перелистывал их один за другим, пока, наконец, не наткнулся на то, что искал.

Эл пришёл ночью. Капюшон скрывал его лицо, не представившись, он протянул трактирщику монеты и попросил дорогую комнату. Владелец таверны повёл его наверх, показывая доступные варианты, и Эл выбрал ту, что находилась дальше всего от лестницы.

Следующее воспоминание всплыло спустя пару часов. В таверне уже почти не осталось посетителей, трактирщик с нетерпением ждал, когда уйдут последние гости, когда вдруг дверь вновь скрипнула, впуская нового посетителя. Он уже хотел было сказать, что заведение закрывается, но, бросив взгляд, узнал молчаливого постояльца. Эллиан.

Трактирщик удивлённо уставился на него. Эл нёс на руках женщину. Она прижималась к нему, обхватив руками и ногами, спрятав лицо у него на шее. Хейл прикусил губу, чтобы не окликнуть её, понимая, что это лишь воспоминание. Он не видел её лица, но сомнений не было — это была Тэлли. Эл без лишних слов поднялся наверх, и больше трактирщик их не видел.

На следующий день в памяти трактирщика Хейл увидел другую картину: уже под вечер Эл и Тэлли покидали таверну. Оба были в капюшонах, скрывая лица. Но Хейл не мог ошибиться. Он узнал бы походку Эла где угодно. Но Тэлли… Она шла иначе, тяжело, словно что-то сковывало её движения.

Крутя мысли трактирщика дальше, Хейл вновь увидел их — спустя несколько дней. Они вернулись под утро. Тэлли шла медленно, неуверенно, и Эл поддерживал её, словно она могла в любую секунду потерять равновесие. Трактирщик заинтересовался этой странной парой. Он редко видел их, но женщина вела себя необычно. Он ни разу не слышал её голоса. Даже когда они спускались ужинать, то сидели молча, будто между ними не было нужды в словах.

Внезапно на Хейла обрушился новый поток образов — трактирщик вспоминал другие события из своего прошлого. Хейл потряс головой, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вырваться из воспоминаний. Это было самое неприятное — когда разум того, кого читаешь, сам начинал ворошить прошлое, затягивая в хаос собственных переживаний. Мерцающие блики заплясали перед глазами, в висках зазвенело — мигрень мгновенно дала о себе знать. Но он не обращал внимания. Сейчас важна каждая мелочь.

Хейл продолжал смотреть глазами трактирщика, глубже погружаясь в воспоминания. Эллиан и Тэлли сидели за столом, ужиная. Оба в капюшонах, но часть лица Эла была прекрасно видна. Они молчали, но в этом молчании явно скользил скрытый диалог. Эллиан иногда едва заметно качал головой — то утвердительно, то отрицательно.

«Возможно, они говорят очень тихо, и эмеринский слух просто не способен уловить их разговор», — подумал Хейл, напряжённо всматриваясь в сцену. Он быстро оглядел окружающих. Кто-то мог слышать? Подсознательно уловить обрывки слов? Но вокруг сидели только эмерины, да ещё и достаточно далеко, чтобы не различить даже шёпот. Похоже, если Эл и Тэлли действительно говорили, то никто, кроме них самих, не знал, о чём.

Следующее воспоминание трактирщика вспыхнуло в сознании: он проводит новых постояльцев наверх на рассвете. В тишине пустого коридора он вдруг слышит странные звуки, доносящиеся из-за двери Эла и Тэлли. Остановившись, он машинально прислушивается — и вскоре понимает, в чём дело. Мужчина ухмыляется и, не мешкая, уходит.

Хейл будто громом поражённый, замер, боясь даже допустить эту мысль в своё сознание. Но она уже была там, разрастаясь с каждым мгновением всё сильнее, охватывая каждую его часть души. «Но я и так об этом знал», — внезапно осознал он. С того самого момента, как мать рассказала ему про клятву Эллиана, он знал, что это произойдёт. Неизбежность, запрятанная в глубинах разума, теперь поднялась на поверхность, разливаясь по сердцу ледяной болью. Хейл сделал глубокий вдох и натянул на лицо самую безразличную маску из всех возможных. Никаких эмоций. Только пустота. Он не должен поддаваться разочарованию. Не должен слышать, как стучится в душу отчаяние.

Но следующая картина памяти эмерина добила его.

Трактирщик возвращался тем же коридором, и в странном порыве любопытства — то ли из-за скуки, то ли из желания подтвердить собственные догадки — прислонил ухо к двери их комнаты. В тишине пустого рассветного трактира отчётливо прозвучал голос Эла:

— Иди ко мне, любимая.

Хейл словно окаменел. Каждая мышца напряглась, но он знал — за ним следят. Братья ждали его реакции, поэтому он стиснул зубы и всеми силами удерживал на лице бесстрастную маску. Однако внутри что-то надломилось, медленно рассыпаясь в прах, оставляя лишь зияющую пустоту.

«Нет. Не думай об этом сейчас. Главное — их найти. Остальное решу потом». Он повторял это снова и снова, словно заклинание, не позволяя себе разорвать связь с памятью трактирщика.

И тут всплыло ещё одно воспоминание трактирщика — первое, связанное с Элом и Тэлли. Он, объясняя себе увиденное, решил, что Эл нёс её на руках в порыве страсти, едва сдерживаясь. Именно так он истолковал тот вечер, когда Тэлли обвила Эла руками и ногами, уткнувшись ему в шею. Хейл сжал кулаки. Он сделал глубокий вдох и задержал дыхание, пытаясь усмирить бешеный ритм сердца. Хейл знал, что