По следам Азербайджанской Демократической Республики - Вадим Михайлович Муханов

Ахмед-бек Агаев, в прошлом известный турецкий журналист и общественный деятель, а главное, политический советник Нури-паши. Топчибашев в своих донесениях главе правительства Хойскому фиксирует настоятельные рекомендации представителей европейских стран не брать его с собой. Тем не менее азербайджанские дипломаты решили проявить самостоятельность и отказались изменять состав, что явно показывает их недальновидность. Отстоять Агаева все равно не удалось, зато обеспечило азербайджанцам длительную задержку в Стамбуле и настороженное отношение представителей Антанты. Агаева не смогло спасти ни членство в азербайджанском парламенте, ни рекомендательное письмо британского генерала Томсона из Баку: в марте он по требованию союзников был арестован, отправлен на Мальту и не участвовал в мирной конференции.

В делегации были четко определены обязанности всех ее сотрудников, начиная от председателя и заканчивая секретарями и переводчиками. Жесткому распределению способствовало разделение сфер ответственности членов делегации на три обособленных сектора — политический, экономический и информационно-пропагандистский. Топчибашев отвечал за первый сектор, куда, естественно, входила подготовка всех меморандумов и нот от имени азербайджанского правительства. Кроме того, он как председатель делегации решал все организационные вопросы. Его заместитель Гаджинский являлся одновременно казначеем миссии, поэтому отвечал за финансово-экономический блок, также руководил всеми переговорами с представителями торгово-промышленного мира. Шейхульисламов занимался вопросами спорных и пограничных территорий, кроме того, на нем лежало составление всех статистических отчетов, диаграмм и карт. Магераммов отвечал за экономическую тематику, в первую очередь сельскохозяйственные вопросы, и составлял протоколы на азербайджанском языке. Агаев и Гаджибейли курировали третий сектор — информационно-пропагандистский, так как отлично знали Францию (оба получили там образование и несколько лет жили). То есть, говоря современным языком, отвечали за пиар-направление, что подразумевало организацию связей с европейскими СМИ, в основном с французскими, и общественными кругами.

Однако из-за того, что делегация Азербайджана не смогла отправиться в Париж в полном составе (помимо Агаева по аналогичным причинам в Стамбуле был отцеплен еще и Гусейн-заде, отвечавший за подбор историко-этнографических материалов и художественной литературы для лучшего пиара и пропаганды новой республики), распределение обязанностей было несколько скорректировано. Как можно заметить, по причине незапланированного сокращения состава делегации наиболее сильно пострадало пиар-направление, что, конечно же, сказалось в дальнейшем в ходе непростого налаживания контактов с европейской прессой и создания положительного имиджа независимого Азербайджана в глазах мировой общественности.

Кроме нежелательного состава делегации на задержку повлияло и само нежелание союзников видеть на конференции разрозненные дипломатические миссии всех новообразованных государственных объединений с территории Российской империи. Многие представители стран Антанты считали, что «русский вопрос» необходимо ставить единым блоком, куда и привязать рассмотрение вопроса о правомочности объявления независимости рядом новых республик. В начале 1919 года даже предполагалось созвать отдельную конференцию на Принцевых островах из представителей всех новых государственных образований в России с приглашением большевиков, о чем Топчибашев и проинформировал главу правительства.

Уже пробиться в Париж оказалось непростой задачей для азербайджанской делегации, что заставляет ее главу высказать большие сомнения в успехе миссии в письме премьер-министру республики: «Но вряд ли удастся даже в Париже переубедить Державы Согласия, твердо пока стоящие на почве вновь образовавшихся правительств, кроме Польши и Финляндии». Кроме того, Топчибашев не верит в скорую возможность создания полной Закавказской федерации, считая территориальные споры с Арменией непреодолимыми.

Только к середине апреля, после получения итальянской визы, удалось добиться разрешения для всей делегации выехать в Париж, так как путь во французскую столицу лежал через Рим и Марсель. Таким образом, азербайджанская делегация не смогла приехать к открытию мирной конференции и появилась там только в середине мая 1919 года. Появление на конференции подтвердили опасения Топчибашева, который в одном из донесений Хойскому отмечал, что союзники говорят о «необходимости разрешения прежде всего русского вопроса, а потом уже о выделившихся из бывшей России новых образованиях с их многообразными требованиями, взаимными претензиями и спорами, коим нет числа». Глава делегации информировал премьер-министра и о представительной русской группе, в которую входил целый ряд крупных политических деятелей и дипломатов бывшей Российской империи во главе со Львовым и Маклаковым. Естественно, что эта группа вместе с левыми (Керенский, Авксентьев и другими) выступала за сохранение единой России и, соответственно, против признания независимости всех новых образований.

Наиболее значительным мероприятием первых месяцев пребывания делегации в Париже стал ее краткий прием 28 мая 1919 года президентом США Вудро Вильсоном. Он лишний раз продемонстрировал трудность поставленной перед азербайджанской дипмиссией задачи. По словам Топчибашева, «президент Вильсон был краток и ответил нам: 1) что они не хотят делить мир на мелкие части, 2) что для нас было бы лучше, если бы мы прониклись идеей образования на Кавказе федерации, 3) что эта Конфедерация могла бы находиться под покровительством какой-нибудь державы, по поручению Лига Наций, 4) что вопрос наш не может быть разрешен раньше русского вопроса».

В рамках этих рекомендаций азербайджанская делегация совместно с грузинской и северокавказской создала смешанную комиссию для рассмотрения вопроса о возможном объединении кавказских республик в один политико-экономический союз (исключая армян, по понятным причинам отказавшихся). Топчибашев в июньском донесении премьер-министру Азербайджанской Республики полон оптимизма в вопросе сближения республик: «Соглашение о таможенном и вообще экономическом союзе не встречает возражений. Не исключается возможность выработки и какой-нибудь формы политического союза. Отношения наши с грузинами и горцами хороши: с последними даже дружественны. В Меморандумах мы и горцы заявляем о готовности создать Кавказскую Конфедерацию.».

Представители горской делегации в связи с вторжением Деникина и захватом власти на Северном Кавказе предлагали ускорить процесс объединения всех военных ресурсов, внешнеполитическую деятельность, а также бюджеты Военного ведомства и МИДа, то есть практически предлагался проект союзного договора между двумя республиками. Решение этого вопроса оставалось исключительно за Баку, однако руководство Азербайджана решило не рисковать, тем более что объединяться было уже не с кем (в конце мая 1919 года власть на Северном Кавказе перешла к ВСЮР, временным правителем Дагестана с согласия Деникина был назначен генерал М. Халилов, парламент же Горской республики был распущен). Все это привело к фактической самоликвидации северокавказской делегации, о чем с сожалением докладывал Топчибашев премьер-министру Азербайджана в своем сентябрьском послании: «Горская Делегация распалась временно сама собой, остались г. Чермоев и Азиз Бек Меккер. По условиям их страны, Делегация не функционирует, к сожалению».

Таким образом, в ходе конференции Азербайджан потерял одну дружественную им делегацию, оставшись только вместе с грузинской, с которой они продолжали тесно сотрудничать до самого конца работы во Франции. Как отмечал Топчибашев, с грузинской делегацией «имеем полный контакт по политическим и экономическим вопросам, обсуждая их на совместных заседаниях».

Блокирование происходило не только с горцами и грузинами, но и