Развод. Я его так любила - Анна Грин

Космос, судьба, Бог все это сделает за меня.

Я снимаю с себя ответственность, и это так просто, обогнув машину, поскользнуться на проезжей части.

Ведь просто, да?

Глава 16

Нет, не просто.

Я вздохнула глубоко и остановила себя.

Виктор шагнул следом за мной и перехватил меня за локоть.

— Зоя, послушай меня.

Я выдохнула и покачала головой, смиряясь с тем, что мне придётся его выслушать.

— Что ты предлагаешь? В то, что ты мне предложишь любовь до гроба, я уже не верю, чем ты ещё меня можешь заинтересовать?

Виктор оторопел от таких слов и зажал пальцами переносицу.

— Ты можешь хотя бы не нагнетать. Сейчас я пытаюсь тебе объяснить, что все это нелепо и неправильно, я это сам прекрасно понимаю, но это не означает, что я в какой-то момент перестал ценить тебя или нашу семью. Я прошу тебя о том, чтобы мы с тобой договорились и не ломали то, что так долго строили.

— То есть ты предлагаешь мне простить тебя? Простить твою измену, проглотить её, а через пару месяцев наткнуться на ворох сообщений от твоих любовниц.

— Да кто тебе сказал, что они вообще будут?

— Но мне так-то никто не говорил о том, что первая появится, или она не первая? Сколько их было, когда? Когда я лежала и умоляла господа о том, чтобы нам подарили ребёнка, или, может быть, когда я кормила грудью Розу, и у меня был лютый мастит, что я даже сама к себе прикасаться не могла. Когда это было?

— Зоя. Ты так все стараешься вывернуть, словно бы наизнанку.

— Виктор, я ничего не выворачиваю. Я тебе говорю о том, что ты предлагаешь какую-то ересь. Мне ты предлагаешь простить, забыть, проглотить все это. При этом ты плюёшь на мои чувства. Если я завтра пойду и пересплю с каким-нибудь мужиком, а потом приду и попрошу, прости, давай все забудем и будем жить дальше, первое, что ты сделаешь, это меня по стенке ровным слоем размажешь. Я даже уверена если меня изнасилуют, ты один хрен поступишь точно так же, потому что это зашкварно жить с женой, которая тебе изменяет. Но это круто жить с женой, которой ты изменяешь. Твоё предложение лишено актуальности.

— Зоя, не нервируй меня, не заставляй меня психовать. Не заставляй меня раздражаться и давить на тебя.

— Виктор, я тебя вообще ничего не заставляю делать. Честное слово, абсолютно наплевать, как будет складываться у тебя жизнь дальше, если ты найдёшь своё счастье, если ты влюбишься, если у тебя все будет хорошо, замечательно. Если ты послезавтра станешь банкротом, ну, значит, так распорядилась жизнь. Ты понимаешь, что любовь убивает не злость, не ненависть. Любовь убивает равнодушие. Вот как ты равнодушен был ко мне настолько, что пошёл изменять, точно так же я сейчас равнодушна к тебе.

— Зоя, прекрати, я тебя умоляю.

— Виктор, я замёрзла. Если ты найдёшь какой-то новый конструктив, мы с тобой его обсудим, но сейчас, прости, я поехала домой.

Я выдернула локоть из пальцев мужа и медленно пошла в сторону остановки, тупо для того, чтобы вызвать такси, а в голове билась мысль…

Нет, нет, я не смогу поступить так. Я не смогу подвергнуть опасности этот маленький, ещё ничего не понимающий зачаток жизни.

Когда я ходила беременной Розой, я чувствовала внутри себя большое необъятное солнце. Сейчас я чувствовал хрупкий тоненький росток. Яичная скорлупа на игольном ушке. Я понимала, насколько малыш слаб, насколько сильно он сомневается, стоило ли ему вообще приходить в этот мир. Он сомневался точно так же, как и я. Только сомнения во мне говорили голосом взрослого, циничного человека, а вот криком отчаяния во мне звучали чувства: я хотела этого ребёнка вне зависимости от того, будет рядом со мной Виктор или нет. Я хотела этого малыша и плевать, что все будет непросто. Вероятнее всего, все будет настолько сложно, что в какой-то момент я не выдержу и буду скулить, свернувшись калачиком в темноте квартиры. Да, такое непросто принять…

И лишь бы все обошлось, лишь бы доносила…

Хоть взрослый человек мне говорил, что ничего не получится…

Я приехала домой и поняла, что Роза уже вернулась с учебы. Я медленно прошла в сторону спальни дочери и застыла на пороге.

Роза сидела на своей кровати, обнимала себя за плечи и качала головой.

— Что случилось? —Тихо спросила я.

Дочка невесело усмехнулась, подняла на меня полные слез глаза.

— Ты знаешь в контексте того, что все дерьмово, наверное, уместна поговорка, пришла беда открывай ворота.

— Я не понимаю, о чем ты, — тихо сказала я, проходя внутрь.

— Да я о том, что всякое в этой жизни может случиться, и никто не даст гарантию, что через полгода, через пару недель я не окажусь на твоём месте. Поэтому я взяла паузу. Стёпа в бешенстве. Я ничего не могу сейчас ему дать. У меня просто отсутствует сейчас эта функция наполнения. Я могу только забирать, ныть, скулить, высказывать, какие все мужики говно. Я решила, что мы с ним возьмём паузу, а он…

— А он так не решил… — Я тяжело вздохнула и, присев рядом с дочерью, обняла её за плечи. Роза уткнулась мне в шею мокрым носом и шмыгнула. — Мы справимся, Стёпа не такой. Я уверена, что он не такой, — говорила я, совсем не ощущая никакой уверенности за этими словами.

Вообще нельзя понять, можешь ты доверять человеку или нет, пока он не предаст, а потом уже ответ сам как-то найдётся.

Утром Роза уехала на учёбу, а я поехала в мастерскую, стала потихоньку собирать вещи.

Вечером мы встретились с дочерью за ужином, я сидела, рассматривала анализы на эти генетические мутации, на наследственность, искала клинику, где можно сдать их.

Виктор звонил стабильно несколько раз в день, тупо для того, чтобы снова озвучить своё дебильное предложение: закрой на все глаза, и все будет как прежде.

Через два дня я наконец-таки рискнула и поехала в юридическую контору, чтобы написать заявление о разводе и составить исковое.

Мне помогли, оформили все в лучшем виде.

А потом я отправилась в торговый центр. Чтобы из магазина тканей забрать часть материалов, которые заказывала ещё больше месяца назад.

Стоя у фонтана и разглядывая внутри