Спецвыпуск «СовременникЪ». Антология, посвященная 800-летию Великого князя Александра Невского - Антология

в период с января 1942 г по август 1943 г воевал, умирал, воскресал и не сдавался, на Ржевском плацдарме (Ржевско-Вяземская, Ржевско-Сычевская операции). Поэма готовится к изданию отдельной книгой.

1

У истории этой – цвет крови, цвет Славы,

У истории этой – особая доля.

На местах, где в жестоких боях погибали —

Сорок, братских могил[13] – нашей Памяти Поле…

Там, под торфом, давно пересохших болот,

В материнских объятьях любимой земли,

Спят герои бесстрашных взводов, героических рот —

Под фашистской косой, как трава, полегли.

2

Стучат колёса, поезд вдаль уносит,

Позвякивает ложечка в стакане

Остывший чай – не тронутым стоит,

Листает мысли память ветерана…

Речушка Вязьма, за окном сверкнула,

Игривым, серебристым пояском.

Холмы, пригорки, перелески, деревеньки…

Весь этот путь, когда то, шёл пешком.

Не просто шёл, вгрызаясь в землю, полз,

В окопах стыл, под проливным дождём.

В атаку шёл на пулемёт врага,

Чтоб Родину любимую не оскверняла,

фашистская, кровавая нога…

А вот и Вязьма, город его Славы…

Медаль за храбрость, здесь он получил.

Тогда он был мальчишкой, юным, бравым,

Он жизнь любил, и очень жить хотел…

3

Бледнели лица всех, кто был в строю,

«Назад – ни шагу!» – Сталинский приказ.

Отступишь сам – погубишь Родину свою,

Запомните: обратно нет пути у вас.

В штрафные роты все пойдут —

солдаты, командиры,

Там хватит места тем, кто страхом

запятнает честь…

Такие были приняты, отчаянные меры,

Чтоб армию настроить – только на успех.

Притихли все, как камешки в реке,

Они пришли сюда не – отступать…

Всем жить хотелось, а не умирать,

Но кто останется, один господь мог знать

Брезжит рассвет. Всем выдали по каске,

И личный, деревянный амулет.[14]

Черкнуть два слова, взял солдат листок,

Пока ещё есть время до сигнала:

зеленая ракета и свисток…

Что написать своим?

Что жив ещё пока?

Вот – вот начнется бой, скорее – не на жизнь…

Пустой листок, комком, летит в окоп,

Писать родным – не поднялась рука…

Трепещут, робко, солнца первые лучи,

Не пой, пичужка, просто помолчи.

Чтобы свисток не спутать, с твоей трелью,

Молюсь, чтобы окоп, не стал кровавою купелью…

4

Свисток. В атаку! – Голос командира,

Как трудно оторваться от земли…

Но, стиснув зубы, подхватившись в раз,

Вперед швыряет тело чувство долга:

не подвести и выполнить приказ!

Шквал пулемётный, грохот артиллерии,

И,тявканье собачье, миномётов.

Фонтаны тел живых и мертвых – ввысь…

Всё это проскользнуло, мимолётно.

Не оставляя ничего живого,

Бомбили «юнкерсы», пронзительно ревя…

Рычали танки, изрыгая смерти жало,

Окоп – равняя и тела давя.

Уже не просто бой, кромешный ад,

Кругом бушует дикой смерти зверь…

Опять: – Вперед! Споткнулся, вдруг, солдат,

Второй, десятый, и не счесть потерь.

Осколки, пули, разметали цепи,

Рвут на куски, вокруг – сплошной тартар…

Сквозь шквал огня, услышав чьи то крики,

Спасти бежит, в бессмертье, санитар.

Друг – друга, в этом пекле, не узнать,

Здесь смерть пирует, в страшной, дикой гонке.

Успеть, от крови с грязью, протереть глаза,

Чтоб окровавленных —

стащить, быстрей, в воронки.

Ползли по трупам, а они – в три слоя,

Пирует смерть, и едкий дымный смрад —

Завис, над кровью залитой долиной…

Нырок – под трупы, чтоб в живых остаться,

когда свистел запущенный снаряд.

5

Не выбирала мясорубка сорт,

Крошила рядовых и генералов…

Секунды не было, чтобы подать рапорт,

На звание тому, кого смерть не забрала.

Живые есть? В ответ – протяжный стон,

Шипела кровь, сворачиваясь в тромбы…

Лишь свист снарядов, да обрывки тел,

Взрывали сердце, будто землю бомбы.

Ты как, боец, живой? Немного…да…,

По званью кто? Сержантом был…пока…

Ты знаешь, офицеров нет живых,

Вставай, сынок, в ответе ты за них…

За тех, кто выжил…Скоро новый бой,

Приказ тебе: ведёшь их за собой.

Награды, звание, лишь после боя,

мы сможем объявить…

Есть, слушаюсь. Всё понял, буду смел,

и постараюсь жить…

6

Стояли близко санитарные палатки,

Их было много у передовой…

Оазис, после огненного смерча,

Где руки медиков вершили новый бой.

Без перекуров, здесь велась борьба,

За чью то, еле тлеющую, жизнь.

Наркоза нет, немного, в кружке, спирта,

Два слова, как приказ: солдат, держись…

Был не всегда победным, бой со смертью,

С потоком крови – сгустки боли, мук…

Порой спасали, собственною кровью[15],

Врач был не просто медик – брат и друг…

Бывало так, что гибли и врачи,

Когда в палатку попадал снаряд.

Никто, на фронте, не был застрахован,

Нёс каждому беду, фашистский гад.

7

Здесь, безвозвратных[16] – миллионы спят —

потерь…

В реке и небе – отраженье разных глаз…

Нам, шёпот душ, несут ромашки, васильки:

Живите, счастливо…Мы умерли за вас…

Не встретила их радостно семья,

Они не спели песни, своим детям…

В бессмертие ушли, в бою, не зря —

Чтоб мы могли проснуться, на рассвете.

Чтоб волжская, спокойная волна,

Качала рыбаков, и теплоходы.

Питала легендарную землю,

Где мир живет, и множиться на годы.