Дядя самых честных правил 12. Финал - Александр Горбов

Заведение Римуса оказалось одноэтажным зданием с огромными окнами. Но все столики в это время года были вынесены в большой сад. Кстати, очень практичное решение: компании гостей сидят далеко друг от друга, разделённые деревьями и кустами, никто никому не мешает, и даже чужих голосов почти неслышно.

Швейцар на входе, видимо, был предупреждён о нашем приезде.

— Ваша светлость! — он низко поклонился и открыл перед нами дверь. — Для нас честь принимать вас в нашей скромной ресторации! Шеф Римус лично будет для вас готовить. Прошу следовать за мной!

Он провёл нас через здание, затем мы немного покружили по дорожкам, посыпанным песком, и наконец оказались за своим столиком. Белая скатерть, серебряные приборы, хрустальные бокалы. Ничуть не хуже, чем в какой-нибудь европейской столице. К нам тут же подскочил вышколенный чернокожий официант, предложивший выбрать блюда из меню.

— Пожалуй, доверюсь дядюшке Римусу, — я улыбнулся. — Пусть он приготовит нам на свой вкус.

Официант кивнул, наклонился и шепнул мне:

— Ваша светлость, просили передать, что ваш собеседник будет чуть позже, когда окончательно стемнеет.

Я только пожал плечами. Лаво могла бы и не назначать встречу в подобном месте — мне нужен от неё результат, а не ужин, даже в такой симпатичной ресторации. Хотя кормили здесь по-царски, дядюшка Римус действительно был волшебником кулинарии.

В саду потихоньку расползалась густая темнота ночи, и только магические светильники создавали островки света возле столиков. Скрытая кустами, где-то недалеко тихонько играла скрипка, создавая романтическую атмосферу. Мы с Таней неплохо проводили время, пробуя новые блюда и разговаривая о своих делах. Но я потихоньку начинал закипать. Ну и где эта Лаво? Терпеть не могу, когда опаздывают на встречи!

В очередной раз я вытащил карманные часы и щёлкнул крышкой. Так-так, однако, почти полночь. И кажется, кое-кто обманул и не явился на встречу. Я хотел уже сказать Тане, что мы уходим, как вдруг почувствовал магическое возмущение.

Эфир вздрогнул и прогнулся, будто натянутая ткань под тяжёлым грузом. Мощь, гораздо большая, чем обычные Таланты, пришла из ниоткуда и заняла места за нашим столиком.

— Добрый вечер, князь. Простите, что заставили вас ждать.

Справа от меня на пустом стуле возник чёрный старик в широкополой шляпе, с тростью в руке и зажатой в зубах трубке. А слева появилась красивая белая женщина в элегантном платье, с тяжёлыми золотыми украшениями на шее и пальцами, унизанными кольцами. Их тела, сотканные из эфира, были практически вещественными, а силу они старательно прятали внутри, сворачивая в клубок.

— Добрый вечер, Павшие.

Старик насмешливо хмыкнул, а женщина кинула на меня возмущённый взгляд.

— Не называй нас так, — поджала она губы. — Мы не даруем людям Таланты и не нарушаем Великий порядок.

— Верно, — кивнул старик, — мы не враги Хозяйке и не мешаем ей. Мы просто духи-лоа, — он улыбнулся, — помогающие людям. Я Папа Легба, а она Эрзули.

Женщина подмигнула мне и усмехнулась.

Из темноты вышел официант с пустыми, ничего не видящими глазами. Поставил перед стариком бокал с ромом, а перед женщиной рюмку с ликёром и, не говоря ни слова, удалился. Оба лоа пригубили свои напитки, причём с видимым удовольствием. Они были слишком плотскими для Павших, эти бывшие африканские божки, приплывшие с рабами в Новый Свет.

— Я так понимаю, вы приказали Лаво организовать встречу со мной. Хотите помочь мне найти колдуна?

Лоа переглянулись, и женщина дёрнула плечом, отдавая право говорить старику.

— Всё гораздо сложнее, чем кажется. — Старик пыхнул трубкой. Судя по запаху, табак в ней был вовсе не призрачный, а самый натуральный. — Дело не в бокоре, князь.

— Я слушаю.

Старик выпустил струю дыма и тяжело вздохнул.

— Нас, лоа, несколько. Каждый отвечает за что-то своё: например, Эрзули за любовь и всё такое. Я помогаю говорить с другими лоа и обучаю мамбо. Другие занимаются своими делами, не пересекаясь с нами.

Он пожевал губами, будто раздумывая.

— За смерть отвечает Барон Самеди.

— Здесь нет некромантов, — вклинилась Эрзули, — и в его обязанности входит отправлять Хозяйке застрявшие души.

— Поэтому она вас не трогает?

Эрзули кинула на меня недовольный взгляд, а старик осклабился и кивнул.

— Да, ты прав, князь. Наш Барон отдувается за нас всех, делая грязную работу. Хозяйка довольна, и мы можем спокойно ходить между людей.

— Я так понимаю, что зомби создаёт именно Самеди?

Папа Легба цокнул языком.

— Не он сам. Ему служат бокоры, помогающие находить потерянные души. И он позволяет им творить своей силой некоторую магию.

— Чёрную, верно?

— Вроде того, — старик усмехнулся. — А какого ещё цвета должно быть колдовство смерти? Да, зомби и смертные проклятия создаются его силой.

— Судя по тому, что я не вижу за этим столом Самеди, он не собирается отдавать мне бокора.

— Я уже говорил: всё гораздо сложнее, чем кажется. Самеди не стал бы конфликтовать с тобой, человеком Хозяйки. Скажу честно, к тебе, Убийца Павших, мы боимся даже подходить.

Эрзули демонстративно фыркнула, показывая, что она никого не боится, тем более какого-то человека. Но её взгляд говорил совсем о другом.

— Тогда где Самеди? Его обуял страх, и он послал договариваться со мной вас?

Снова пригубив ром, Папа Легба печально посмотрел на меня.

— Мы тоже хотели бы знать, князь, где Барон Самеди.

— В смысле?

— Он пропал, и мы не можем до него достучаться. — Эрзули бросила на старика тяжёлый взгляд. — Даже он, Связующий Легба, не смог найти Самеди. Словно тот умер.

— Умер? Дух? — я хмыкнул. — Может, вы решили, что это я его убил?

— Нет, князь, — папа Легба покачал головой. — Мы ни в коем случае тебя не обвиняем. Он пропал раньше твоего приезда. А вчера, когда на тебя напали, мы почувствовали его силу и колдовство. Но сам он так и не отозвался.

— А его дурацкие бокоры, — Эрзули скривила губы, — все мертвы. Их кто-то убил.

— Что-то мне непонятно, к чему тогда весь этот разговор? Бокоры, значит, мёртвые, Самеди пропал. Вы пришли убедить меня, чтобы я не искал виновного?

Папа Легба покачал головой.

— Нет, князь. Мы хотим просить тебя об услуге.

— Найди Барона Самеди, — Эрзула посмотрела на меня в упор.