Атомный век Игоря Курчатова - Александр Анатольевич Цыганов

В представлении, написанном лично А.Ф. Иоффе 13 ноября 1934 года, Абрам Фёдорович, частично признавая, что Курчатов «разбрасывается», считает это, однако, большим достоинством своего ученика и сотрудника: «За 10 лет своей научной деятельности он напечатал 40 научных исследований, громадное большинство которых получили большое значение. Особенно замечательна группа работ по сегнетовой соли. …Другая область, где за один год Курчатов с сотрудниками дал более 10 работ, установил большое количество новых, принципиально важных фактов и закономерностей, – это область ядерных реакций, третья область – это электрические свойства диэлектриков и полупроводников. Во всех этих направлениях работы Курчатова занимают выдающееся место в научной литературе, а работы по сегнетоэлектричеству являются классическими» [4, с. 111].

В целом в Академии против такой кандидатуры не возражали. Вот только самих выборов в 1934 году не случилось. Так бывало.

Не случилось и другого.

Многих своих молодых, но многообещающих сотрудников А.Ф. Иоффе стремился направить за рубеж в ведущие лаборатории мира. И для практики, и для стажировки, и, что греха таить, для того, чтобы те могли вести исследования на лучшей приборно-аппаратной базе, нежели имелась тогда в Советском Союзе.

В числе таких сотрудников он рекомендовал и Курчатова. Для поездки в США, в университет Беркли, зимой 1934–1935 годов. По его просьбе хорошо известный и уважаемый на Западе Яков Френкель написал Эрнесту Лоуренсу (Ernest Orlando Lawrence), американскому физику, профессору университета в Беркли (Калифорния) и создателю первого циклотрона в 1930 году. Яков Ильич попросил американского коллегу организовать перспективному и уже успешному молодому атомщику приглашение в Беркли.

Лоуренс откликнулся с энтузиазмом – к 1934 году фамилия Курчатова дошла уже и до США – и в письме от 1 октября пригласил русского учёного в свою лабораторию «на некоторое время» [446].

Однако это приглашение реализовано не было. То ли потому, что, как указывают одни мемуаристы, ссылка отца делала И.В. Курчатова политически неблагонадежным для НКВД, то ли потому, что после ряда эпизодов с невозвращением советских учёных с Запада и закрытия выезда для П.Л. Капицы советские власти с 1934 года вообще старались за рубеж выпускать народа поменьше.

А может, Курчатов и сам не захотел – уж больно широкие перспективы открывались тогда в России…

Часть 2

Время выбора

Глава 1

Ядерная физика для начинающих

Есть что-то несправедливое во времени. В самом времени. В сути его, в самой его ткани. Или – в памяти? Память человеческая – не кинолента, которую требуется перемотать назад, чтобы добраться до нужного кадра из прошлого. Память – это книга, и её в любой момент можно открыть на любой странице. Или она сама откроется почему-либо. Не прошлым откроется, а таким же настоящим, как было тогда. И буквы будут всё теми же и такими же яркими, как тогда. И картинки, и слова. Разве что ты сам, повзрослевший, посмотришь на них теперь другим, впитавшим новые смыслы, сознанием. И усмехнёшься добро или горько. Но всё равно неминуемо перечитаешь хоть несколько строк, пусть знакомых уже. И вздохнёшь. Потому что внутри себя ты тот же и там же. Как тогда. Но в то же время ты здесь и сейчас.

И между этими двумя тобою пролегли годы. Или тома той самой книги жизни. И из шестого тома тебе никогда не перебраться во второй.

Только перечитать…

Просто в той самой памяти, где нет его, прошлого, а всё в твоей жизни лишь навечно напечатанные страницы, которые всегда – настоящее, ты себя ясно и отчётливо видишь тем же, когда сам был студентом, грыз, что называется, гранит науки… Будто только вчера ты сам вот так внимал в аудитории словам преподавателя, сидел на подоконнике с учебником на коленке, упирался невидящим взглядом в окно, пытаясь осмыслить, уложить в голове прочитанное, а сегодня ты стоишь перед своими – уже своими! – студентами! И пытаешься им важное что-то рассказывать, глядя в их требовательные глаза. Видящим взглядом.

Вот оно, главное. Ты ещё вчера был с ними… был ими. Студентом, как они. Но теперь тебе вести по тому же пути молодых, и, значит, тебе за них отвечать. За их головы и их жизни…

Ядерная физика – именно этот предмет стал в 1935 году преподавать Курчатов в Ленинградском государственном педагогическом институте имени М.Н. Покровского в качестве главы кафедры экспериментальной физики. Не только её, конечно. Начиналось-то всё с общей физики, каковую кафедру он возглавил ещё в 1932 году. Но то было достаточно ординарно: обычный курс для будущих учителей.

Ещё точнее, преподавательская деятельность И.В. Курчатова началась довольно скоро после того, как он пришёл в ЛФТИ: уже в 1927 году он читал специальный курс «Природа диэлектриков» на физмате Ленинградского политеха. «Папа Иоффе» очень быстро определил, что его новый молодой сотрудник довольно хорошо объясняет сложные научные положения и вообще обладает очень ценным качеством – выдающейся упорядоченностью мысли и речи. Да и лишний заработок перспективному учёному не помешает.

Но тогда Курчатов вёл только спецкурс. А спецкурс он и есть спецкурс. А доцент он и есть доцент. А вот в этом 1935 году всё закрутилось уже серьёзно: был создан отдельный физико-математический факультет. И кафедра экспериментальной физики появилась тоже совсем не просто так. И лабораторию при ней дали создать одну из лучших в Ленинграде. И эксперименты в ней проводятся отнюдь не для подготовки учителей физики на предмет продемонстрировать электризацию эбонитовой палочки или опыт Эрстеда.

Здесь всё будет посерьёзнее. И не для учителей. Для учёных. Будущих.

«Папа Иоффе» сумел задействовать свои связи и убедить кое-кого в полезности развёртывания дополнительной экспериментальной площадки в Ленинграде для будущих физиков. И теперь Курчатов, ставший настоящим профессором, должен потянуть за собою молодое советское поколение вперёд и вверх. К вершинам атомной науки.

И Курчатов начал работать именно над этим – над их энтузиазмом. Будет энтузиазм – будут и знания. Сами приложатся.

С ним вместе преподавали в институте некоторые его и не его сотрудники ЛФТИ. Курс квантовой физики читал, к примеру, сам Яков Френкель, членкор Академии наук СССР! Но главным мотором занятий был сам, и только сам, Курчатов.

Не результат, а процесс – вот что он им давал. И даже не давал, а предлагал. Он не читал лекции, он творил на них. Каждую свою лекцию – а вёл Игорь Васильевич «Электронные явления» для 3‐го курса и «Ядерную физику» для 4‐го – он стремился превратить в некое совместное путешествие к истине. Как поиск конкистадорами страны Эльдорадо.

Курчатов (в центре) со студентами педагогического института. Ленинград, 1936 г. [Из открытых источников]

Только, в