Серебро ночи. Примум. Книга 3 - Татьяна Ивановна Герцик

– А кому вы можете помешать? Мне? – Феррун чуть качнул головой, и придворные вдруг обнаружили, что лежат пластом у его ног, уткнув носы в каменный пол, не в состоянии оторвать от него своих голов. – И как самочувствие? – с прежней ехидцей спросил он и небрежно указал: – Полежите, пока не уразумеете, кто вы и кто я, потом можете убираться на все четыре стороны!

Подозвав сотника, приказал вывести бывшего сэра, а ныне простолюдина Гарудана на площадь и выпороть.

– Думаю, двадцати пяти плетей достаточно. Потом отпустить. Поскольку у него больше нет ни имения, ни состояния, то ему одна дорога – в услужение к кому-нибудь. – И обратился к Беллатору: – Я ничего не забыл?

– Дел очень много, ваше величество, – поклонился тот. – Я предлагаю заняться ими незамедлительно.

– Сначала мои дела, потом твои, – категорично заявил Феррун. – Справлялся же ты как-то без меня, значит, справишься и впредь. И возьми корону!

Сняв ее, он вынул Серебро ночи и снова повесил амулет себе на грудь. Камень сверкнул, но больше никак себя не проявил.

В кабинете Беллатора Феррун взял Мартиту за руку и твердо сказал:

– Я хочу жениться на этой девушке. Что скажете? Ты согласна, Марти?

Она захлюпала носом, ничего не отвечая, чувствуя себя как в диком нереальном сне, который во-вот рассеется. Но за нее ответил кардинал:

– Это невозможно. Во-первых, вы уже женаты, ваше величество, и все об этом знают, а во-вторых, увы, но Марти незаконнорожденная.

– Второе меня совершенно не волнует, – Феррун привычно фыркнул. – А вот с Амирель нужно подумать, как поступить. Ну не с ней, конечно, а с нашей мнимой женитьбой. И даже не мнимой, а по обычаям чужой языческой страны.

– Да, вам придется совершить обряд в храме, – кардинал не видел нужды идти на поводу новоиспеченного короля. – Но с Амирель.

Феррун вспыхнул и упрямо склонил голову.

– Вы, похоже, плохо слышите, ваше преосвященство, – сказал он тихо, то так, что у кардинала, да и Беллатора с Мартитой задрожали руки от страха, – я пойду в храм с Марти, а те, кто вздумает мне помешать, горько об этом пожалеют.

Кардинал попытался вздохнуть, и не смог. Бледнея, он опустился в стоящее неподалеку кресло и жалобно сказал:

– Ваше величество, но вы отказываетесь от своих же собственных слов! Ведь вы всем говорили, что женаты на Амирель!

Феррун снисходительно на него посмотрел.

– Не собираюсь я ни от чего отказываться. Амирель – моя сестра, мы с ней так похожи, что ни у кого не останется сомнений, особенно после показа наших портретов из королевской галереи. А уж вы думайте, как заявить о нашем родстве без лишних вопросов и народного возмущения.

Кардинал вдруг понял, что перед ним настоящий король, возражать которому не было никаких сил. Наоборот, хотелось выполнить его приказание как можно быстрее и как можно лучше.

– Хорошо, я посоветуюсь со своими доверенными советниками, – он принялся растирать сдавленную спазмом грудь.

Феррун кивнул.

– Советуйтесь, но недолго. Завтра мне придется уехать, и я хочу уехать женатым человеком, – после чего положил руку на плечо старика.

Кардинал выпрямился, сразу почувствовав себя лучше.

– Я подготовлю обряд, ваше величество, – благодарно произнес он и поднялся. – Я еду в свою резиденцию и завтра вернусь с готовым ритуалом. Где вы будете венчаться?

– В королевском храме, конечно. Там, где венчались все мои предки, – Феррун не понимал, как можно спрашивать о таком.

– Тогда вам нужно приказать привести его в порядок, он давно заброшен, – напомнил кардинал и откланялся.

Мартита непонимающе смотрела на Ферруна. Ей казалось, что она все еще спит, и этот сон, пусть и восхитительный, был все же совершенно неосуществимым. Она даже прикрыла глаза, чтобы отрешиться от всего и хоть немного прийти в себя.

– Ты очень устала? – на ее плечо легла горячая рука, побуждая проснуться.

Она открыла глаза, ожидая увидеть одну из нянек. Но это был насупленный и озабоченный Феррун.

– Нет, – она потерла пальцем висок. – Просто никак не могу прийти в себя. Все это так странно…

– Что странно? – ласково улыбнувшись, спросил он.

От его улыбки, неожиданно такой обаятельной, стало легко на сердце. Почему он никогда не улыбается? Тогда все сердца были бы его. Смущенно улыбнувшись в ответ, она признала:

– То, что вы король. Нет, я знала, что рано или поздно это случиться, но все равно оказалась не готова к такому чуду. Колокола, волшебный трон, лежащие на полу аристократы…

– Это все ерунда, – он притянул ее к себе, не обращая внимания на Беллатора. – Понимаю, что тебе нужно готовиться к бракосочетанию, но никак не могу отпустить.

Она прикрыла глаза, пытаясь осмыслить слово «бракосочетание». Его было настолько непривычно слышать в отношении себя, что она с трудом поняла, что он сказал дальше:

– Времени очень мало. Вряд ли я смогу остаться даже на брачную ночь. – И, прислонившись к ее ушку, интимно прошептал: – Можно, я приду к тебе этой ночью?

Она резко отстранилась, с некоторым испугом глядя на него. Она была не против, но в той комнатке, что она заняла в детской, не было камина, через который он мог бы беспрепятственно к ней попасть, и идти к ней ему пришлось бы через три комнаты, в которых обитали нянька и кормилица. А если она останется на эту ночь в своих покоях, то все поймут, ради чего она это сделала и косых взглядов в спину не оберешься.

Отказывать не хотелось, но и что сказать, она не знала. Выручил ее брат:

– Это непорядочно, ваше величество, и вы это прекрасно знаете.

Марти замерла, ожидая вспышки негодования, но Феррун угнетенно промолчал. Она извиняюще посмотрела ему в глаза, он угрюмо усмехнулся. Обреченно признался:

– Я знал, что звание короля накладывает множество ограничений, потому и не хотел им становиться. Да и сейчас мне это не нравится.

– Зато у народа появилась надежда, которая вовсе уж было исчезла. И дурные головы предлагают сдаться без боя, раз уж конец все равно один, – грустно произнес Беллатор.

– Я не знаю, какой конец, но сдаваться без боя никому не позволю, – гневно сверкнул глазами Феррун. – Хотя предатели есть, я сам с ними столкнулся, – и он рассказал о том, что с ним случилось за последнее время.

Выслушав его, Беллатор мрачно заметил:

– Боюсь, это только начало. Даже если мы каким-то чудом победим, потом вытравлять ростки измены будет очень трудно.

– Посмотрим, посмотрим, – Феррун взял Марти за руки, поцеловал пальцы, причем сделал это со старомодной куртуазностью, и посоветовал:

– Иди, моя радость,