Пирр, царь Эпира - Саркис Суренович Казаров

vindex regni — обеспечение безопасности собственного государства — получение военной помощи — экспедиция в Италию. Вся выстраиваемая цепь событий последовательна и логически безупречна. Если мы вспомним, что Пирр уже не раз до этого практиковал использование династических браков в определенных политических целях, то его пятая женитьба по тем же мотивам не кажется такой сомнительной[198].

Во-вторых, то, что Юстин в своем труде допускал путаницу, не подлежит сомнению. Но в его работе мы не найдем ни одного случая, чтобы одна и та же ошибка повторялась дважды. Вместе с тем о женитьбе Пирра на дочери Керавна Юстин говорит дважды (Just., XVII, 2, 15: ob haec Pyrrus filia Ptolomei in matrimonium accepta; ср.: Just., XXIV, 1, 8), и это, по нашему убеждению, полностью исключает возможность какой-либо ошибки. Данный брак имел место и сыграл важнейшую роль в последующих событиях.

В качестве косвенного подтверждения наличия союза между Пирром и Птолемеем Керавном можно привести еще один факт. Вскоре после битвы при Аускуле Пирр практически одновременно получил два известия: первое — от сицилийских греков с приглашением на остров; второе — о вторжении кельтов в Македонию и Грецию и гибели Керавна (Plut. Pyrrh., 22). Последнее известие встревожило Пирра, так как его государство осталось без защиты, и он уже подумывал вернуться домой, но, видимо, получил известие об отступлении кельтов, что позволило ему приступить к реализации своих сицилийских проектов.

Но почему Пирр отказался от планов борьбы с Керавном за Македонию, выбрав западное направление? Во-первых, Пирру, однажды уже завоевавшему Македонию, пришлось отказаться от нее в пользу Лисимаха. Все это позволяет предположить наличие в Македонии неких враждебных Пирру сил. Во-вторых, определенную роль мог играть сильный дух независимости македонян, известный Пирру. Однако наиболее вероятной может быть версия о том, что Пирр не имел для этого достаточных сил и просто решил не искушать судьбу. Не исключено, что весь комплекс этих причин и заставил эпирота перейти от политики конфронтации к союзу с Птолемеем Керавном[199]. Вплоть до самой смерти Птолемея Керавна в начале 279 г. до н. э. его отношения с Пирром оставались стабильными и дружескими, и последний мог тогда спокойно вести военную кампанию на Западе, не опасаясь за Эпир.

Достаточно сложные и противоречивые отношения сложились у Пирра с Антигонидами. Как сообщает Плутарх, после своего изгнания из Эпира в 302 г. до н. э. молодой Пирр нашел прибежище при дворе Антигона I Одноглазого и Деметрия I Полиоркета (Plut. Pyrrh., 4). Главную роль здесь, по-видимому, сыграло то, что Деметрий был женат на родной сестре Пирра Деидамии. Именно при дворе Антигонидов Пирр постигал азы военной науки. Юношей он лично участвовал в битве при Ипсе (Plut. Pyrrh., 4), где отважно сражался на стороне Антигона и Деметрия и даже, несмотря на общее поражение, обратил на своем участке противника в бегство. После гибели Антигона и бегства Деметрия Пирр остался верен последнему. Сначала Пирру была поручена охрана некоторых греческих городов, находившихся под контролем Полиоркета, а потом эпирот отправился в Египет ко двору Птолемея Лага в качестве заложника (Plut. Pyrrh., 4).

Первые признаки враждебности между Деметрием Полиоркетом и Пирром начали проявляться после того, как Александр, сын Кассандра, в поисках помощи в борьбе со своим братом Антипатром обратился за поддержкой и к Пирру, и к Деметрию. Полиоркет прибыл ко двору Александра позже Пирра. Однако это не помешало ему убить Александра и поделить Македонию с Пирром. Плутарх объясняет вражду Деметрия с Пирром алчностью первого и смертью Деидамии, но тут же указывает на некие «взаимные обвинения», которые у Пирра и Деметрия имелись и раньше (Plut. Pyrrh., 7:

). В чем заключалась суть этих взаимных обвинений, остается неясным. Впрочем, можно предположить, что оба царя остались недовольны итогами борьбы за Македонию. Их конфронтация, продолжавшаяся до середины 280-х гг. до н. э., была отмечена несколькими вторжениями Пирра в Македонию, а Деметрия в Эпир.

Однако Деметрий Полиоркет, который ставил перед собой грандиозные задачи возвращения прежних владений на Востоке и в Эгеиде, утраченных после разгрома при Ипсе, не желал тратить силы и время на пограничные и малозначимые для него стычки с Пирром. По своей инициативе Деметрий заключил с эпиротом мирный договор, чтобы иметь свободу действий на востоке. Правда, этот мир продлился недолго. Птолемей Лаг, Лисимах и Селевк, опасавшиеся амбиций Полиоркета, стали подстрекать Пирра к нападению на Македонию (Plut. Pyrrh., 10).

Что же побудило Пирра, столь трепетно относившегося к выполнению разного рода соглашений, нарушить мир с Деметрием? Как кажется, здесь могли сыграть свою роль два обстоятельства. Во-первых, одна из просьб исходила от Птолемея Лага, человека, которому Пирр к тому времени был обязан всем и которому ни в чем не мог отказать. Во-вторых, Деметрий фактически сам нарушил мир, женившись на покинувшей Пирра Ланассе и заняв принадлежавшую тому Керкиру (Plut. Pyrrh., 10). Перейдя границы Македонии в 287 г. до н. э., Пирр занял Берою и некоторые другие города страны. Войско Деметрия перешло на сторону Пирра, а сам македонский царь был вынужден тайно бежать. Больше пути Пирра и Деметрия Полиоркета не пересекались.

Гораздо более глубокие отношения связывали Пирра с сыном Деметрия Антигоном II Гонатом. Плутарх в биографии Пирра приводит настоящую драматическую сцену: Антигон Гонат только что одержал победу в Аргосе; его сын Галкионей бросает к ногам царя отрубленную голову Пирра, но Антигон не испытывает по этому поводу никакой радости; более того, он палкой гонит своего сына, называя его нечестивцем и варваром, а затем, не в силах скрыть свои чувства, начинает рыдать над телом недавнего противника (Plut. Pyrrh., 34). Какие мысли в тот момент могли прийти на ум Антигону? Гиероним из Кардии устами Плутарха, передающего данную историю, желая скрыть сентиментальность своего покровителя, говорит о том, что эти слезы были вызваны воспоминаниями Антигона Гоната о деде и отце, а также мыслями о превратностях судьбы. Но, как нам представляется, Гонат не мог не вспомнить и те годы юношеской дружбы, которые, видимо, связывали его с Пирром. Их знакомство должно было произойти, когда Пирр, лишившись своего царства, семнадцатилетним юношей оказался при дворе деда и отца Антигона Гоната. Пирр и Гонат были ровесниками, что облегчало их сближение. Впрочем, с 290-х гг. до н. э. Пирр выступал одним из соперников отца Антигона Гоната.

Новый импульс взаимоотношениям Пирра и Антигона Гоната (уже после краха власти Деметрия Полиоркета в Македонии) должно было придать вторжение в страну в 286 (или 285)