Эпоха веры - Уильям Джеймс Дюрант

Важные школы, почти все при монастырях, возникли в IX веке в Туре, Осере, Павии, Сен-Галле, Фульде, Генте и других местах. Чтобы удовлетворить спрос на учителей, Карл Великий импортировал ученых из Ирландии, Британии и Италии. Из этих школ должны были возникнуть университеты Европы.

Мы не должны переоценивать интеллектуальный уровень эпохи; это воскресение школы было скорее пробуждением детей, чем зрелостью таких культур, какие тогда существовали в Константинополе, Багдаде и Кордове. Она не породила великих писателей. Формальные сочинения Алкуина удушающе скучны; только его письма и случайные стихи показывают его не напыщенным педантом, а доброй душой, умевшей примирить счастье с благочестием. В этот недолгий период возрождения многие писали стихи, и поэмы Теодульфа достаточно приятны в своей незначительной манере. Но единственным долговечным произведением той галльской эпохи стала краткая и простая биография Карла Великого, написанная Эгинхардом. Она следует плану «Жизни цезарей» Суэтония и даже выхватывает из нее отрывки, чтобы применить их к Карлу Великому; но все можно простить автору, который скромно называет себя «варваром, очень мало знающим римский язык».34 Тем не менее, он, должно быть, был человеком талантливым, поскольку Карл Великий сделал его королевским управляющим, казначеем и близким другом и выбрал его для руководства, а возможно, и для проектирования большей части архитектуры этого творческого царствования.

Для императора были построены дворцы в Ингельхайме и Неймегене, а в Аахене, его любимой столице, он возвел знаменитый дворец и часовню, которые пережили тысячу опасностей, чтобы разрушиться под снарядами и бомбами Второй мировой войны. Неизвестные архитекторы взяли за основу план церкви Сан-Витале в Равенне, которая своей формой была обязана византийским и сирийским образцам; в результате получился восточный собор, застрявший на Западе. Восьмиугольное строение было увенчано круглым куполом; интерьер был разделен круглой двухъярусной колоннадой и был «украшен золотом и серебром и лампами, перилами и дверями из цельной бронзы, колоннами и тиглями, привезенными из Рима и Равенны».35 и знаменитой мозаикой в куполе.

Карл Великий был щедр к Церкви; в то же время он сделал себя ее хозяином и использовал ее доктрины и персонал в качестве инструментов воспитания и управления. Большая часть его переписки была посвящена религии; он сыпал цитатами из Писания в адрес коррумпированных чиновников или мирских клириков; интенсивность его высказываний не позволяет заподозрить, что его благочестие было политической позой. Он посылал деньги бедствующим христианам в чужие страны, а в переговорах с мусульманскими правителями настаивал на справедливом отношении к христианскому населению.36 Епископы играли ведущую роль в его советах, собраниях и управлении; но он смотрел на них, хотя и с почтением, как на своих агентов при Боге; и он не стеснялся приказывать им, даже в вопросах доктрины и морали. Он осуждал поклонение изображениям, в то время как папы защищали его; требовал от каждого священника письменного описания того, как совершается крещение в его приходе; посылал папам директивы, столь же многочисленные, как и его подарки; подавлял неповиновение в монастырях и приказывал строго следить за монастырями, чтобы предотвратить «блуд, пьянство и любостяжание» среди монахинь.37 В капитулярии 811 года он спрашивал духовенство, что значит исповедовать отказ от мира, когда «мы видим», как некоторые из них «изо дня в день трудятся, используя всевозможные средства, чтобы увеличить свое имущество; то угрожая вечным огнем, то обещая вечное блаженство; лишая простодушных людей их имущества во имя Бога или какого-нибудь святого, к безмерному ущербу для их законных наследников». Тем не менее он разрешил духовенству свои собственные суды, постановил, что десятина или десятая часть всех продуктов земли должна передаваться церкви, предоставил духовенству контроль над браками и завещаниями, а сам завещал две трети своих владений епископствам своего королевства.38 При этом он требовал от епископов время от времени делать значительные «подарки», чтобы помочь покрыть расходы правительства.

Из этого тесного сотрудничества церкви и государства родилась одна из самых блестящих идей в истории государственного искусства: превращение королевства Карла Великого в Священную Римскую империю, которая должна была иметь за собой весь престиж, святость и стабильность как императорского, так и папского Рима. Папы уже давно возмущались своим территориальным подчинением Византии, которая не давала им ни защиты, ни безопасности; они видели все большее подчинение патриарха императору в Константинополе и боялись за свою собственную свободу. Мы не знаем, кто задумал или организовал план папской коронации Карла Великого в качестве римского императора; Алкуин, Теодульф и другие приближенные обсуждали возможность этого; возможно, инициатива принадлежала им, возможно, советникам пап. На пути к этому стояли большие трудности: греческий монарх уже имел титул римского императора и полное историческое право на него; церковь не имела признанного права передавать или передавать этот титул; передача его сопернику Византии могла бы спровоцировать гигантскую войну христианского Востока против христианского Запада, оставив разоренную Европу завоевателю-исламу. В какой-то мере помогло то, что Ирина захватила греческий трон (797); теперь, говорили некоторые, греческого императора не было, и поле было открыто для любого претендента. Если бы смелый план удалось осуществить, на Западе снова появился бы римский император, латинское христианство было бы сильным и единым в борьбе с раскольнической Византией и угрожающими сарацинами, и, благодаря благоговению и магии императорского имени, варварская Европа могла бы вернуться через века тьмы, унаследовать и обратить в христианство цивилизацию и культуру древнего мира.

26 декабря 795 года Лев III был избран папой. Он не понравился римскому населению; оно обвиняло его в различных проступках, а 25 апреля 799 года напало на него, жестоко обращалось с ним и заточило в монастырь. Ему удалось бежать, и он обратился за защитой к Карлу Великому в Падерборне. Король принял его любезно, отправил обратно в Рим под вооруженным конвоем и приказал папе и его обвинителям предстать перед ним в следующем году. 24 ноября 800 года Карл Великий въехал в древнюю столицу с почетом; I декабря собрание франков и римлян согласилось снять обвинения с Льва, если он отречется от них под торжественной клятвой; он так и сделал, и путь был расчищен для пышного празднования Рождества Христова. В день Рождества, когда Карл Великий, в хламиде и сандалиях римского патриция, стоял на коленях перед алтарем Святого Петра и молился, Лев неожиданно достал драгоценную корону и водрузил ее на голову короля. Прихожане, возможно, заранее проинструктированные действовать в соответствии с древним ритуалом, как сенат римского народа, подтверждающий коронацию, трижды воскликнули: «Слава Карлу Августу, коронованному