Блог «Серп и молот» 2024 - Петр Григорьевич Балаев

будешь, парни мне сказали, потому что ты и так поступил — ты и так счастлив. Оказывается, был такой фонд для ВУЗов, его превышать нельзя было, поэтому не всё (ой не всё!) в СССР зависело от студентов в плане успеваемости, почему-то я не встречал таких воспоминаний от своих ровесников — как на экзаменах валили специально, чтобы не выйти за пределы стипендиального фонда. С «тройкой» в мединституте за семестр стипендия не полагалась. И это же относилось к абитуриентам. «3» на вступительном экзамене — сиди первый семестр без стипендии. Хотя ты и набрал баллов для поступления аж на два с половиной больше, чем нужно было.

Так и вышло, как мне говорили, вывесили результаты за сочинение, у меня — 3. После поступления поехал домой обрадовать мамашу. Поступил. Но стипендии, мама, у меня полгода не будет. И место в общаге мне не дали, чтобы совсем радостно было. Вывесили список и тех, кому выделили — и там меня не было. Зато старостой назначили, теперь я буду в кассе на группу получать стипендию и раздавать ее.

С матерью поцапались. Он ругалась, что я не мог сочинение написать не на 3, не верила, что это не я виноват. Я потом, когда переводился из меда, в своем деле увидел это сочинение, там два слова было красным подчеркнуто и всё. Почему эти два слова были подчеркнуты — черт его знает.

Я психанул, припомнил матери, как она отказалась дать разрешение на поступление мне в Высшую школу КГБ, туда только с согласия родителей брали, меня в десятом классе вербовали для поступления в нее. С матерью серьезно поскандалили, я заявил, что если она так сильно меня врачом хотела видеть, то пусть теперь решает, где я буду жить, это ее проблемы, иначе я поеду и документы из института заберу, позор ей на всё село будет…

* * *

…Мать договорилась со знакомой, у которой дочь жила во Владивостоке, что я пока у них поживу. Толя и Надя Коваленко. Толя в милиции сержантом служил, а Надя в гостинице работала, кем — не помню уже. Им дали во Владивостоке квартиру. В центре города стоит до сих пор гостиница «Золотой рог», за гостиницей — вход под арку, там над помойкой — деревянная пристройка, нужно было подниматься по высокой лестнице, в пристройке — однокомнатная квартира, удобства — на улице. Толя и Надя сами молодые, еще маленький ребенок у них, годика два, квартирка и так маленькая, а тут — я. Ребята очень хорошие, конечно, все понимали, мы же из одного села, но я-то себя тоже чувствовал очень неудобно, я людей очень сильно стеснял. Но зато уже не абитуриент, уже студент, уже в институтской системе более-менее сориентировался. А качать права я умел, да и положение такое было, что деваться некуда было, только выбивать своё положенное.

Пошел в деканат, к декану курса. Доцент Щепкин, молодой еще парень, хороший мужик, в принципе, его отец, профессор Щепкин, был завкафедрой биохимии, сын тоже на какой-то неклинической кафедре. Я уже на взводе был, самое главное, я совершенно не понимал, почему именно я без общаги остался, у меня в группе был Роберт Троцкий, он был зачислен вольным слушателем, недобрал полбалла на вступительных, таких зачисляли вольными слушателями до первой сессии, если сдавали сессию — окончательно зачисляли, отсев на первом курсе был, некоторые ребята бросали институт, так Роберту общагу дали. У декана и спросил:

— Почему мне общежитие не дали? Я что, рыжий что ли?

— Балаев, вы не нервничайте, напишите матери, пусть по месту жительства возьмет справку, что у семьи тяжелое материальное положение, мы что-нибудь решим.

Тут я и психанул — еще и справки собирать, что ты нищий, пока эти справки собираются, так и жить у Коваленок, а потом еще может быть что-нибудь решат!

— Не буду я никаких справок собирать! Давайте мне мои документы, я ухожу из института. Прямо сейчас с ними иду в редакцию «Красного Знамени» (наша краевая газета), пусть там разбираются, по какому принципу места в общежитиях у нас выделяются.

— Всё-всё, Балаев, не психуй, иди, до завтра разберемся.

На следующий день с пары меня вызвали в деканат, там декан курса мне вручил ордер на место в общаге и сказал:

— Молодец, Балаев. Так и надо жить.

Оказывается, и места в общежитии были. Щепкин просто пошел к коменданту общаги и тот нашел мне место. Там у коменданта свои приблуды были, за счет того, что некоторым студентам не выделялось общежитие, хотя хватало мест, он выкраивал комнаты для нужных людей. Например, в общаге жил у нас в соседней комнате милиционер, старшина. Один в комнате. На каком основании и почему — хрен его знает. Постоянно бухой, если не на дежурстве. Однажды завалился вечером к нам в стельку, и давай пистолетом размахивать, какие-то претензии нам предъявлять, Олег Овсянников ему сзади по голове дал атласом нормальной анатомии, он и вырубился. Пистолет мы спрятали. Тело оттащили в его комнату. На следующее утро, выходной был, это опухшее тело приползло к нам испуганным:

— Мужики, я, случайно, вчера не у вас пистолет оставил?

— Не, ты не оставил, ты им у нас махал, а потом в форточку выбросил.

— Да вы что?! И вы не пошли, не подобрали?

— Щас, мы еще за твоим пистолетом бегать будем!

Потом мы смотрели в окно, как этот блюститель порядка ползал под общагой, искал свой парабеллум… Поиздевались мы над ним перед тем, как отдать ему табельное оружие.

Вот такая система была, вроде всё тебе положено и всё есть, но это же кто-то контролировать должен, чтобы ты получил положенное, а контролировать особо никому не надо. Отдали коменданту общежития список зачисленных иногородних, которые заявление на общежитие написали, комендант прикинул что-то своё, произвольно галочки напротив фамилий, которым он решил выделить места, поставил, выписал им ордера и всё. А кому, почему — какая разница? Кому не досталось — выкрутятся как-нибудь. А если кто-то вдруг права начнет качать — можно выделить койку.

По идее после такого, как со мной случилось, институтское руководство должно было в общежитии шороху навести, провести ревизию, разобраться с тем, что там происходит с выделением мест студентам, но это уже 1981 год был, Брежневу год жить оставалось, умирая, он мог только удовлетворенно икать: бардак при нём в стране был показательный… Зато клопам было хорошо. Настоящим клопам — насекомым. В общаге медиков их было как в немецком