Перекресток в Никодимске - Ярослав Чеботарев

— Я сам дойду, тут близко,— возразил Миша, пытаясь сесть.

— Да, лучше проводите,— согласилась Лена и добавила, взглянув на часы: — Должны успеть, если прямо сейчас отправитесь. В каком классе у вас следующий урок?

— 9 «Б», кажется, они в этот кабинет должны прийти,— наморщила лоб Ксения Олеговна.

— Посажу, если вы будете опаздывать,— кивнула классуха.— Скажу, чтоб сидели тихо, а вы подойдёте.

— Я в коридоре пыталась кровь вытереть, чтобы кровь не растоптали. Не уверена, все пятна нашла или нет,— рассеянно произнесла учитель истории.

— Сама тут разберусь, идите; это моё дело,— выдохнула Лена.— Не переживайте, всё будет хорошо.

    Миша хотел ещё что-то сказать, но классный руководитель остановила его, красноречиво поднеся палец к губам. Она помогла собрать вещи и проводила до дверей.

— Давайте ключ, я закрою кабинет и повешу в учительской,— сказала Лена, когда они подошли к лестнице.— Запишите мой номер телефона. Позвоните, если что не так.

— Хорошо,— кивнула Ксения Олеговна и потянулась за телефоном.

    Когда они ушли, Елена взяла в кабинете тряпку и швабру, ещё раз промыла пол возле доски и в коридоре, попутно размышляя, что делать дальше. Стоило для начала поговорить с Мишиной мамой, чтобы не получилось, что сын скрыл от неё возможную травму и не получил нужной помощи. Она набрала номер и максимально осторожно обрисовала ситуацию, добавив в конце:

— Пожалуйста, не обращайтесь в полицию, вы как бюджетный работник понимаете, какими неприятностями мне это грозит. Я обещаю, что виновные будут наказаны и подобное больше не повторится.

— Что вы, Леночка, я всё понимаю,— отозвалась Мария Александровна.— Надеюсь, с Мишенькой все хорошо. Вы меня так напугали! — я уже бегу в приемный покой, попрошу доктора его посмотреть.

— Позвоните мне сразу, как что-то будет известно,— попросила Елена Андреевна.— Я тоже очень переживаю.

— Обязательно, Леночка, обязательно!

    Закончив разговор, она закрыла кабинет истории и направилась в учительскую, чтобы оставить ключ. По дороге заглянула в расписание, уточнив, какие у её класса следующие уроки. Химию Носорог с Артёмом уже явно прогуляли, но, может, на физике появятся.

    Её в школе преподавал Евгений Яковлевич Ферштейн — очень колоритный учитель. Это был крупный седой мужчина с пушистыми белыми усами, которые постоянно топорщились, чем-то напоминая ёршик для унитаза. Когда-то он преподавал на физмате в областном центре, но в результате каких-то махинаций с диссертациями был уволен с кафедры и подался в школу. Это был хороший учитель, великолепно разбирающийся в своём предмете и любящий ставить зрелищные опыты. Из отрицательных сторон стоило отметить заметно зашкаливающее чувство собственного величия, выражавшееся в абсолютной жажде всестороннего и всемерного к нему уважения. Ферштейн требовал, чтобы к нему обращались не иначе как «профессор» (хотя по факту он не поднялся выше доцента). Прогульщиков своих занятий он совершенно не переносил, был в этом вопросе хуже Виктории Филипповны, иногда придираясь даже к уважительной причине. Но хуже всего приходилось тем, кого он заставал на уроке со жвачкой, которую Профессор считал высшим проявлением неуважения. Пойманного с поличным ученика он заставлял раскрыть дневник, положить туда жвачку, а затем сесть на него и сидеть так до конца урока. А на следующем занятии не забывал проверить, стоит ли на изувеченной странице подпись родителей. В общем, все ученики старались не прогуливать его уроки и, не дай бог, во избежание множества проблем ничем не привести физика в раздражение.

    Елена вернулась в свой кабинет и занялась пятиклассниками, попутно размышляя, как ей провести беседу с Артёмом и Сашей. Вызывать в школу родителей категорически не хотелось, как и доводить инцидент до сведения администрации школы. К счастью, сегодня ни Гидры, ни директрисы не было. Понятное дело, что кто-нибудь всё равно настучит, но если удастся сегодня всё разрулить, то ничего страшного. А если история затянется — хорошего не жди: Гидре только дай повод: не видать тогда премии как своих ушей, а деньги сейчас ой как нужны.

    Её размышления прервал звонок. Не успели ученики покинуть кабинет, как на пороге появилась Жанна и решительным шагом направилась к учителю.

— Что вы дальше делать будете? — решительным тоном спросила она.— И как там с Мишей?

— С ним всё хорошо,— спокойно ответила Елена Андреевна.— Отправила домой, сейчас подойду в учительскую и предупрежу остальных учителей, чтобы ему «Н» не ставили.

— Понятно,— гневно протянула Жанна.— А заявление в полицию он будет писать?

— Зачем? — спросила классный руководитель.— Я уверена, что смогу решить ситуацию мирно.

— Мирно? — вспыхнула Жанна.— Да если бы я не вмешалась, Миша бы сейчас в реанимации был. Они вдвоём на него налетели. Санёк уже собрался ногами пинать, а бабуин кулаком по лицу фигачил. По-мирному собрались? А если они его после школы подстерегут завтра, тогда что?

— Вот поэтому я и хочу решить миром,— спокойно сказала Лена.— Ты думаешь, полиция к Мише охрану приставит, что ли? Даже если парней отправят в колонию для несовершеннолетних, их друзья потом из-за этого Мише жизни спокойной не дадут. Лучше причину конфликта устранить, чем усугублять. Расскажи, пожалуйста, в чём причина драки?

— Все вы одинаковые,— зло проговорила Жанна.— Трясётесь, как бы чего не вышло. Галина Григорьевна точно так же бы говорила; я думала, хоть вы не такая.

— Успокойся,— произнесла учительница.— Расскажи, в чём причина. Они из-за тебя подрались? Миша бросился тебя защищать?

— Вот ещё!..— надула губки Ивова.— Носо… Санёк к нему давно приставал с какой-то фигнёй про игры. У него летом батя Интернет обрубил, теперь только в телефоне есть, вот он и злится.

— А за что?

— А вы не слышали? — удивилась Жанна.— Весь класс первого сентября обсуждал. Пока отец в рейсе был, он втихаря взял «Октавию» покататься. Они с Тёмой были, а ещё Вероника со Светой. Покатались вечером, а когда машину в гараж загонял, столбик не заметил и крыло поцарапал. Батя его чуть не убил за это, заставил все игры с компа стереть и Интернет отключил. В августе ещё дело было. Вот Санёк и задалбывает Мишу уже третий день. Сначала хотел, чтобы он ему Интернет как-то подключил, потом — чтобы игры закачал. Короче, просто докапывался — злость срывал, да и всё. Я сама пару раз видела, он и бил его не впервые уже.

— А почему мне не сказала? — резонно поинтересовалась учительница.— Ждала,