Сила Боли - Павел Александрович Зверев

магическими проявлениям, то вот сила одаренных, наоборот, направлена внутрь тела. То есть, всяческие его усиления, которые только на высоких степенях мастерства могут проявляться во вне. Именно мастерства, а не силы. Получается, ледышка создала молот изо льда, что само по себе ставит её на довольно-таки высокую ступень силы. Но это лишь, как бы сказать, маркер её потенциала. Технически, на подобное способны только воители и выше. Это, как раз таки и является основанным требованием к получению этого ранга — воспроизвести свою силу в мир. Дать ей, скажем так, физическое проявление, не завязанное на тело. Молнию, там, швырнуть, каменный шип призвать. Но подобное бывает и на начальном этапе обучения. Например, ребенок только-только открыл в себе дар, а уже может проецировать его в мир. Это не делает его воителем по факту, но показывает его потенциал, равный минимум ступени воителя. И поверь, даже эта ступень это уже повод гордится. Опытный воитель способен на равных сражаться против старших посвященных любых кругов. Только за счет усиления собственного тела. Там, просто-напросто, магия их Покров не пробьет, а даже, если и пробьет, всегда можно накачать кожу и сделать её практически непробиваемой.

— Теперь понятно твоё удивление на ледышку, — пробормотал я.

— То-то и оно! — всплеснул руками Клим. — Она — сокровище Гитцу! Такое, правда, которое лучше зазря не светить. Понимаешь? Любой род, да что там род, любой дом Верхнего будет рад заполучить девчонку себе! Силой, конечно, не потащат, но поверь, уговаривать там умеют.

— Почему не потащат? — не понял я. — Судя по рассказам о домах Верхнего, подобное там, в порядке вещей.

— А вот здесь вступает в силу Императорский эдикт, — пояснил Клим. — Одаренные, есть достояние империи. И никто не вправе распоряжаться их жизнью, кроме самого Императора. Следят за этим псари, так что там мало кто из домов способен на такое. А кто способен, тем эта ледышка особо и не нужна уже. Тем более, если цена за неё это ссора с императорским домом.

— С этим понятно, — мотнул я головой. — Покров. Что это вообще такое? И каким образом его лучше пробивать?

— Покров одаренных это практически тоже самое, что и магические защитные проявления, — пожал плечами бывший младший следователь. — Принципы их действия схожи. Если с магией там всё завязано на количество энергии мага, то у одаренных связь, непосредственно, с выносливостью тела. У них вообще всё завязано на силу своего тела. Чистую силу, без накачки её энергией. Физические кондиции, возведенные в Абсолют. Отсюда и тот факт, что зачастую одаренные это сильные воины сами по себе, без всяких там костылей.

— Давай подведем итог, — вздохнул я, пытаясь разложить всё по полочкам. — Мои когти по большей части бесполезны. Лучше обходиться голыми кулаками, выбивая ударами запас прочности?

— И да, и нет, — сморщился Клим. — Такой подход применим против одаренных, потому что Покров есть единое целое. А вот магическая защита, это, как правило, ячеистая структура, где каждая отдельная ячейка имеет свой запас прочности. И вот с магами, как раз таки, точечные удары эффективнее, ибо одна ячейка банально не может содержать в себе столько энергии, сколько цельный пласт того же Покрова. Отсюда и плюсы-минусы каждого направления, которые следует учитывать.

— Гребаный Мастер, — проворчал я тихо.

И вот с одной стороны я в текущем своем состоянии довольно такое сильный, хм, сильное существо. Да? Да? Очень хотелось верить, что, да. Но переваривая все эти нюансы, прихожу к выводу, что хрен там плавал. Моя сила ультимативна против простого, ничем не защищенного мяса. А вот, что с магами, что с одаренными, уже сложнее. Причем подвести какую-то черту банально не представляется возможным. Какой у меня опыт вообще? Одержимые, да огневик один, пусть и старший посвященный. Всё, собственно. Неодаренное мясо в расчет не беру вовсе — там для меня противников нет. Опыт. Мне нужен опыт! Совершенно разный опыт, чтобы понять свою силу. И, где я могу его получить? Бойня! И только Бойня.

— Что нужно, чтобы попасть на Бойню? — задал вопрос, казалось бы, в пустоту.

Ибо тишина и отсутствие ответа продлились с несколько минут точно.

— Обычно, через Проводника, — неуверенно произнес Зак. — Но это непросто. Либо нужно быть на слуху, чтобы о тебе говорили и с тобой хотели боя.

— Лишнее внимание, — сморщился Клим. — Нам оно ни к чему.

Приподняв ладонь, сжал её в кулак и повернул костяшками к себе. Несколько секунд ничего не происходило, пока гонял мысли, а после костяные наросты стали проявляться сильнее. Обычно останавливался на одних только костяшках, но сейчас решил пойти дальше. Давалось это не так быстро, но процесс шел. Медленно и неохотно, но всё-таки шел. Миллиметр за миллиметром наросты от костяшек расходились по кулаку всё дальше, пока не прервал этот процесс, убедившись в потенциальной возможности. А ведь подобные наросты имеются у меня и на лбу, как и небольшие чешуйки под глазами. Провел по ним подушечками пальцев и решил пока не экспериментировать. Точнее не экспериментировать здесь, посреди оживленной улицы с тучей людей.

— Всё, — поставил точку в сегодняшних прогулках. — Возвращаемся.

Всю дорогу назад, вертел в голове разные мысли и структурировал полученную за сегодня информацию. Её было очень много. Клим, без сомнения, лучший мой актив на сегодняшний день. Такой объем знаний переоценить сложно, так что все пробелы можно с лихвой восполнить. Но это всё после. Сейчас на повестке дня остро стоит вопрос с расширением и вот здесь медлить не стоит. Рынок, пусть я и не видел его весь, больно уж лакомый кусок. С такими размерами оно и понятно, что Волки припеваючи жили, фактически на нем одном. Надо растормошить Седого о поступлениях в, хех, казну и прикинуть хер к носу. Возможно, с десяток мордоворотов можно будет банально нанять и этим пока перебиться. По крайней мере, хотя бы просто перекрыть рынок, остальное терпит. Да, так и сделаю.

Предчувствие неприятностей всколыхнулось в груди минут за пять до таверны. Пахло свежей человеческой кровью. Не сразу это понял, но, когда осознал, обострил все свои чувства. Слух, для которого биение сердец, подобно церковному набату, и обоняние, где запах крови столь ярок, словно стоит у тебя во рту.

— Что случилось? — напрягся и Зак, заметив, как я замедлился.

— Кровь, — просто бросил я.