Гарри Поттер и прошлое будущего - DriftWood1965

Кикимер мгновенно исчез. Гермиона повернулась к Сириусу:

— А у тебя осталось что-нибудь из вещей Регулуса, которые могли бы Кикимеру понравиться? Хотя погоди, давай спросим его самого.

Когда домовик вернулся с массивным золотым медальоном, на чьей лицевой стороне красовалась изумрудная буква S, он положил его на стол.

— Грязнокровка сказала, что может его уничтожить, — заметил он, покосившись на Гермиону.

— И мы это сделаем, но нам понадобится время, — ответила Гермиона, пристально разглядывая медальон и размышляя о том, чем он являлся.

Наконец она посмотрела на эльфа:

— Кикимер, ты тогда поступил очень храбро. Сириус, — она взглянула на крёстного своего мужа, — согласился позволить отдать тебе какие-нибудь вещи в этом доме, из того, что тебе по душе. Уверена, ты в своей комнате уже кое-что припрятал. Хотел бы ты всё это оставить, с благословения Сириуса?

— Всё? — переспросил Кикимер, переводя взгляд с Гермионы на Сириуса, который явно не понимал, что происходит.

60/821

— Ты можешь оставить припрятанное, Кикимер, — согласился Сириус, — И если ты хочешь ещё что-то из вещей Регулуса, дай мне знать, и, если возможно, ты это получишь.

Домовик снова расплакался.

— Так что делает этот медальон таким важным для Волан-де-Морта? Почему мой брат отдал за него жизнь? — спросил Сириус, потянувшись за украшением.

— Я бы не стала слишком часто его трогать, — предупредила Гермиона.

— Почему? — Сириус отдёрнул руку, словно медальон вдруг раскалился докрасна.

Гарри посмотрел на Гермиону. Они оба знали, что следующие несколько минут будут критически важными. Они должны были убедить Сириуса, и все зависело от следующих слов.

Гарри вздохнул и взял медальон сам. По его телу пробежала дрожь отвращения, когда он вспомнил действие, которое он оказывал на них при ношении.

— Это то, что Дамблдор скрывал от всех, потому что считает, что никто, кроме него, знать не должен, — начал он. — Этот медальон и другие схожие предметы — ключ к победе над Волан-де-Мортом.

— Что? С чего ты это взял?

— Если мы тебе расскажем, ты должен пообещать, что не расскажешь Дамблдору. ДАЖЕ если ты нам не поверишь.

— Но почему? — Сириус явно был растерян. — Дамблдор должен знать всё, что может помочь в победе над Волан-де-Мортом.

— Но не это, и ты поймёшь причины, если пообещаешь нам ему не говорить. Если он узнает то, что знаем мы, он наверняка сотрёт нам память, чтобы оставить всю информацию при себе.

Сириус хотел было возразить, но свирепость во взгляде Гарри заставила его остановиться. Он медленно кивнул:

— Ладно. Но мне всё равно придётся рассказать ему о том, что Кикимер был у Малфоев.

Гарри пожал плечами:

— Когда мы закончим свой рассказ, ты можешь изменить своё мнение, но я не буду тебя останавливать. Но тебе нужно будет сказать Кикимеру, чтобы тот не говорил никому, даже членам Ордена, что видел меня и Гермиону здесь сегодня. И не говорил никому ничего из того, что мы сейчас обсуждали и будем обсуждать, если ты не прикажешь иного.

Сириус снова кивнул и отдал эльфу нужные приказы.

61/821

— И ещё пара моментов, которые мы хотели бы прояснить перед тем, как начнём основную историю, — добавил Гарри. — Во-первых, мы знаем, что Орден пытается охранять в Отделе тайн. Я знаю всё о пророчестве.

Сириус резко посмотрел Гарри прямо в глаза:

— Как? Кто сказал тебе, что именно они охраняют?

— Скоро узнаешь, — ответил Гарри. — А во-вторых, я знаю, что ты указал меня наследником в своём завещании.

После очередного удивлённого взгляда крёстного он пояснил:

— А знаю я это потому, что завещание было оглашено после твоей смерти, примерно через три недели.

— Дай мне закончить, пожалуйста, — Гарри вскинул руку, останавливая вопросы крёстного. — Я сейчас расскажу тебе то, что будет звучать абсолютно безумно, но прошу, дай нам закончить.

Гарри посмотрел на свою жену, слегка улыбнувшись ей, прежде чем снова взглянуть на Сириуса:

— Мы, то есть я и Гермиона, на самом деле на два года старше. Мы видели много смертей: твою, Римуса, Тонкс, Дамблдора и многие другие. Нам дали шанс вернуться в наши тела в этом времени и попытаться исправить ошибки, вызванные прежде всего одним человеком — Альбусом Дамблдором.

Сириус посмотрел на него со скепсисом, но не успел он что-либо сказать, как Гарри продолжил:

— Прошу, дай мне закончить. Всё это началось после того, как я победил Волан-де-Морта.

— Ты победил Волан-де-Морта? — Сириус уставился на Гарри так, словно у того выросла вторая голова.

— Ты знаешь, что говорится в пророчестве? Том, что охраняет Орден?

— Нет, — признал Сириус. — Дамблдор сказал, что оно касается тебя и Волан-де-Морта, но знать его кому-либо слишком опасно.

— Разумеется, — заметил Гарри. — Даже Снегг не знал пророчество, по крайней мере целиком. В своих воспоминаниях он возмущался, что Дамблдор не рассказал его ему после того, как рассказал мне. И потом, — он посмотрел на Гермиону, — можешь представить себе, например, Назёмникуса, знающего это?

— И как же оно звучит?

— Не давай Дамблдору понять, что ты его знаешь, иначе он сотрёт тебе память, — снова предупредил Гарри.

Он глубоко вдохнул и повторил слова, уже два года крепко сидевшие в его памяти:

62/821

— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой...

— ЧТО?! — воскликнул Сириус. — Ты?..

Гарри кивнул:

— Трелони изрекла это пророчество до моего рождения. Снегг услышал первую его часть и рассказал Волан-де-Морту. Вот почему он охотился за моими родителями, и вот почему они мертвы.

— Нюниус? — прорычал Сириус.

— Снегг осознал, что Волан-де-Морт собирается убить мою маму, и поэтому пошёл к Дамблдору.

— Помню, Дамблдор предупреждал Джеймса и Лили. Но мы, разумеется, не знали, откуда он взял информацию, и уж точно не знали, что от Снегга.

— И потом, той ночью, — продолжил Гарри, легонько постучав по своему шраму, — он отметил меня как равного.

— И ты говоришь,