По следам дроздовцев… - Владимир Григорьевич Чичерюкин-Мейнгард

русским и чешским народами, но и, по большому счету, европейски образованные русские и россияне будут служить своего рода мостом между народами и культурами России, с одной стороны, и Европы – с другой.

В связи с этим юбилеем в Праге в октябре 2011 г. состоялась международная конференция, в которой приняли участие историки из Чехии, Словакии, России, Украины, потомки русских белых эмигрантов – не только граждане Чехии и Словакии, но и других стран, куда были вынуждены перебраться русские изгнанники из Чехии и Словакии после 1945 г.

В РФ данный юбилей прошел практически незамеченным. Государственные мужи были озабочены подготовкой к выборам в Государственную Думу, итоги которых вызвали взрыв возмущения у сотен тысяч избирателей. А также подготовкой к Олимпийским играм 2014 г. в Сочи, которые оказались в 2012 г. в центре внимания СМИ и общественности из-за коррупционных скандалов.

Эрэфовские чиновники, радетели так называемого Русского мира, который вопреки евангельской притче призван объединить в себе всех выходцев из Российской империи, СССР, РФ, СНГ, также предпочли не заметить историческую дату. Видимо, был учтен неудачный опыт, обретенный ими несколько лет тому назад. Причем этот урок им преподали те же люди, которые приняли деятельное участие в проведении памятных мероприятий в Праге осенью 2011 г.

Напомню, что в конце 2000-х гг. потомки русских белых эмигрантов – граждане Чешской Республики подготовили фотоальбом о жизни поколения своих родителей, получивших убежище в Чехословакии в начале 1920-х гг. К этой книге проявили интерес сотрудники посольства РФ в Праге. Они пообещали финансовую помощь, что было весьма кстати. Однако в последний момент свое финансовое участие они оговорили несколькими условиями. А именно. Из книги следует убрать главу, в которой рассказывалось о репрессиях СМЕРШ и НКВД на территории Чехии и Словакии в 1945–1946 гг. По мнению советской (простите!) эрэфовской стороны, напоминание о советских репрессиях внесет раскол в так называемый Русский мир. Еще бы! Ведь главные созидатели этого Русского мира не кто иные, как политолог В. А. Никонов – внук сталинского подручного В. М. Молотова, и дочь советского академика А. Л. Нарочницкого историк Н. А. Нарочницкая.

Также следовало бы убрать главу, в которой рассказывается об участии в освобождении Праги частей 1-й дивизии Вооруженных сил Комитета освобождения народов России (ВС КОНР) под командованием генерал-майора В. К. Буняченко в мае 1945 г. Ведь отношение официальной РФ к Русскому освободительному движению 1941–1945 гг. на 100 % советское.

Не понравилось эрэфовским дипломатам и название книги – «Дом в изгнании». Его лучше было бы заменить на «Русский дом». Без «изгнания». А там читатели пусть сами догадываются, какими ветрами русских и россиян в начале 1920-х гг. занесло на берега Влтавы и Дуная. Может, теми же ветрами, что и колбасную эмиграцию из бывшего СССР в 1990-е гг.?

К чести потомков русских белых эмигрантов, они проявили столь редкую в наше время принципиальность. Они отклонили предложение чиновников Посольства РФ в Праге и изыскали необходимые финансовые средства. Поэтому фотоальбом вышел под названием «Дом в изгнании» и в него вошли главы, рассказывающие о советских репрессиях в первые послевоенные месяцы и об участии в освобождении Праги ВС КОНР.

Презентация альбома состоялась в культурном центре Чешского посольства в Москве в марте 2009 г.

Международная конференция, посвященная 90-летию Русской акции, под патронажем министра иностранных дел ЧР графа фон Шварценберга прошла в стенах Славянской библиотеки в Праге в октябре 2011 г. В начале 2012 г. выставка, посвященная этому историческому акту, была привезена в Москву и открылась в Доме русского зарубежья имени А. И. Солженицына. На открытии выступили посол ЧР в РФ д-р П. Каларж и директор Славянской библиотеки д-р Л. Бабка.

Напомню, что в рамках Русской акции Чехословакия приняла тысячи русских беженцев. В первую очередь интеллигенцию, включая профессуру российских университетов. Также приглашалась русская учащаяся молодежь. Под это определение попадали юноши и молодые люди, шагнувшие на войну со студенческой или гимназической скамьи.

Отправка учащейся молодежи началась еще из Галлиполи с разрешения командования Русской армии. Продолжалась после переезда на Балканы, в первую очередь из Болгарии. Позднее, когда правительство ЧСР ввело ограничения для въезда в страну русских беженцев, они проникали в страну нелегально, через австрийскую границу.

О том, какими путями русские беженцы приезжали из Турции в Чехословакию, сохранился целый ряд свидетельств. Например, бывший член Донского войскового правительства генерал-лейтенант Е. И. Балабин выехал вместе с женой и двумя дочерьми из Константинополя поездом. Генерал в Константинополе поступил на службу в русскую гимназию, организованную Земгором. Русские детские учреждения переехали в ЧСР также в рамках Русской акции.

В составе очередной партии чинов Русской армии в Прагу уехал из Болгарии артиллерист капитан Г. А. Орлов. Из Болгарии эмигрировали в Чехословакию генерал-майор В. Г. Харжевский, штабс-капитан Г. В. Студенцов и многие другие.

Ф. Г. Скворцов вместе с женой, добравшись морем до Триеста, далее ехал в Прагу на поезде. Вот что он вспоминал.

«Только в дороге мы узнали, что будем переезжать границу Италия – Югославия, Югославия – Австрия и, наконец, Австрия – Чехословакия. Итальянский город Триест был в то время спорным городом между итальянцами и югославами. Расположен он недалеко от югославской границы. И хотя нам предстоял очень дальний путь, и проезжать мы должны были три государства, поезд, в который нас «погрузили», был самый обыкновенный пассажирский (вроде наших «дачных» поездов). Вагоны были, по-видимому, очень старого типа. Деревянные, сильно обшмурыгованные сидения, отсутствие специального дорожного освещения. В вагонах царила полутьма. Хорошо еще, что окна были довольно чистые, через которые было можно смотреть на пейзажи и ландшафты, которые проезжали, и наблюдать жизнь в проезжаемых областях. А было на что посмотреть и что наблюдать! Через некоторое короткое время (1–2 часа) наш поезд загромыхал на стрелках и отправился, к великой нашей радости, в свой дальний путь. Все формальности, связанные с нашей отправкой поездом, равно как при контроле документов при переезде государственных границ, – лежали на нашем уполномоченном, и мы чувствовали себя абсолютно свободными от всяких обязанностей по предъявлению каких-либо документов. Пограничники, вероятно, глядя на наши изнуренные лица и одежду, вполне доверяли нашему уполномоченному. Поезд очень часто останавливался на небольших станциях. Новые пассажиры входили и с большим удивлением смотрели на нас. Когда через несколько часов переехали югославскую границу, мы могли свободно договориться и объяснить югославам – кто мы, откуда и куда едем. Наше объяснение обычно производило сильное впечатление. Люди охали и ахали, в особенности женщины, вспоминая своих близких во время войны. После переезда границы Югославия – Австрия мы еще имели возможность поговорить по-русски с югославами, потому что