Мой Мелитополь. XX веков от сказки. Часть 1 – Истоки - Александр Смольников

– А это ты, Мусин-Пушкин, хохотун-пересмешник? Ну, докладывай, генерал, что там твои шпионы насобирали!

Вокруг раздался смех, всем понравилась шутка князя.

Мусин-Пушкин сразу остепенился и, приняв рабочий вид, стал докладывать:

– Ваше Сиятельство, поступила информация, что хан Селим-Гирей III находится за стенами крепости, крымско-турецкое войско насчитывает пятьдесят тысяч крымцев и семь тысяч турок. Из-за активности на других направлениях наших войск подкрепления к Крыму не пришли.

– Вот, генерал, порадовал так порадовал! – Долгоруков всегда был прост, барина из себя не строил, взял опять в руки подзорную трубу и стал наблюдать за крепостью.

Осмотрев ещё раз передний край, хитро улыбнувшись, искря глазами, генерал-аншеф князь Василий Михайлович Долгоруков посмотрел на присутствующих:

– Будем брать крепость с ходу, без длительной осады. Мы обойдём крепость, а главный удар нанесём по линии, которая примыкает к Чёрному морю. Часть конницы и пехоты пойдёт вброд по Сивашу, обходя правый фланг турок. На участке вала у Сиваша проведём ложную атаку. Кроме того, отряды пехоты и конницы с пушками необходимо будет выставить на участках, где на линии ворота, чтобы помешать вылазкам во время основного штурма.

– Смело! – генерал-фельдмаршал князь Прозоровский, стоявший рядом, захлопал в ладоши.

На пункте опять возникло оживление, все были готовы выступить за Отечество и верили в свою победу.

В ночь с 13 на 14 июня отряд пехоты под началом генерала Каховского начал обстрел укрепленной линии у Сиваша, отвлекая на себя внимание. Неприятель сконцентрировал здесь основные силы, зная, что это у него самое слабое место.

В это время главная штурмовая колонна (9 батальонов гренадер и 2 батальона егерей) под командованием генерала Мусина-Пушкина скрытно вышла к валу. В глубокий ров полетели связки хвороста, солдаты спустились по лестницам вниз и по приставным лестницам стали взбираться на вал. Батареи точной стрельбой разбивали ворота крепости. Две колонны действовали в центре, одна – против левого фланга, а четыре – против правого фланга укреплений. После полудня, 15 июня, перекопская линия пала, а гарнизон крепости капитулировал. В результате стремительной атаки были захвачены укрепления от Чёрного моря до крепости.

17 июня конница генерала Прозоровского форсировала Сиваш, высадившись на косе, и зашла в тыл к крымцам. При этом действия войск прикрывались с моря эскадрой Сенявина. Татары пытались контратаковать всей массой своей конницы, но не получилось. Началось бегство неприятеля. Конница преследовала отступавших вглубь полуострова на тридцать вёрст. Перекопская линия у Сиваша также была захвачена, а в ночь на 18 июня штурмом генерал-майор князь Щербатов со своим войском овладел крепостью Арабат.

Гарнизон её (свыше 800 воинов) сдался после артиллерийского обстрела. В крепости и на валу было захвачено свыше 170 пушек. Потери османов и татар составили более 1200 человек, потери русских войск – более 160 человек.

Таким образом русская армия открыла себе путь в Крым.

Генерал-аншеф князь Василий Михайлович Долгоруков не спеша шёл впереди свиты на месте только закончившегося боя. Вокруг лежали трупы убитых, валялось неубранное оружие, ещё раздавались стоны раненых. Огромный буревестник пролетел над ними, словно осматривая результаты сражения. Видимо то, что он увидел, его испугало, и он резко полетел в сторону моря.

– Дурачок ты, хоть и большая птица, – услышал князь.

Он остановился.

– Я просил представить мне солдата, первым взошедшего на вал, – сказал генерал-аншеф и посмотрел на лица военачальников.

Героя принесли и положили его возле князя.

Не спеша он вытащил свою шпагу, положил на грудь убитого.

– Записывайте! Приказываю погрести тело с отданием почестей офицерских. Слава герою!

Свита медленно пошла дальше, впереди ещё много дел…

Вскорости пришла бумага от императрицы:

«Князь Василий Михайлович! К крайнему моему удовольствию, получила я чрез двух ваших ко мне отправленных курьеров от 14 и 17 чисел июля приятные известия о занятии Перекопской линии, разогнании татар и принятии вами на договор татарской крепости Op-Капы. Все сие служит следствием не только неустрашимости войск наших; но и разумного, доброго и искусного вашего предводительства, за что премного вам благодарствую. Сии заслуги суть рода такого, кои за собою влекут неминуемо честь, и славу, и все те отличия, кои им приличны, и лестны чувствительным душам. Вы можете уверены быть, что, сделав то, что ОТ вас долг к службе вашей и к отечеству требовал, и не оставлю вам оказать мое благоволение при всяком случае. Сего утра еще получила я приятное известие от вас о взятии штурмом генерал-майором князем Щербатовым крепости Арабата. Прошу всем, при вас находящимся, генералитету, верхним и нижним чинам и до последнего, сказать мое признание за столь многие и различные их службы и труды, чрез которые они привели всему свету страшного неприятеля в ужас и трепет, даже до того, что не шлет куда деваться и что зачать. Впрочем, остаюсь, как и всегда, к вам доброжелательна.

Екатерина».

9.3. «Вы из Крыма татарского мне Тавриду легендарную вернули»

За перекопом армия Долгорукова разделилась на три части: Сивашский отряд шагал по косе, чтобы взять Керчь и Еникале, кавалерия ушла на захват Гёзлева (Козлова – современная Евпатория), а сам князь выдвинулся брать главный бастион – Кафу. 29 июня Долгоруков с основными силами подошёл к Кафе. Численность войск неприятеля значительно превышала число русских. Турок и татар там было около 95 тысяч. На рейде турецкие корабли при открытии огня русской артиллерией поспешили уйти в море.

После артиллерийской подготовки русские войска мощно атаковали город. Комендант, поняв бесполезность сопротивления, отдал приказ сдать крепость. Долгоруков, проявив благородство, не стал лишать шпаги Ибрагим-Пашу, сохранив тому честь. В результате падения Кафы (будущая Феодосия), султан потерял свою лучшую гавань в Крыму и около 3500 человек. 22 июня отдельным отрядом генерала Брауна был взят Гёзлев. Русские войска заняли восточный и южный берега Крыма, включая Судак, Ялту, Балаклаву и Ахтиар.

Вскоре русские войска заняли восточный и южный берега Крыма.

Узнав о взятии Кафы, турки, находившиеся в Керчи, поспешили отплыть, держа курс на южную оконечность полуострова. Корабли Гасана сунулись в бухту Балаклава, но там уже были русские, им ничего не оставалось, как убраться в Стамбул. Таким образом, русские войска без боя заняли Керчь и Еникале.

17 июля 1771 года в Петербург прибыли один за другим сразу три курьера: на рассвете явился из Крыма первый, князь Одоевский – взяли Калгу, в полдень приехал подпоручик Щербинин – взяли Керчь, а вечером примчался поручик Семёнов – привез ключи