Шпаргалка для ленивых любителей истории. Комплект из 3 книг - Александра Маринина

превратиться в разбитого параличом мирянина. С той поры его занятием стала литература: он писал стихи и памфлеты, искрящиеся язвительным остроумием. Денег на этом, конечно, много не заработаешь, но помогали меценаты, да и пенсия какая-никакая выплачивалась. Поскольку Скаррону покровительствовала сама Анна Австрийская, то пенсию ему выхлопотали вполне приличную. Однако в 1649 году черт дернул его написать памфлет против Мазарини, и с благорасположением королевы-регента было покончено. Даже пенсию отняли. Пришлось пробавляться написанными за гонорар стихами-посвящениями. Вот за такого человека и отдали замуж бесприданницу Франсуазу д’Обинье.

Думаете, девушка в этом браке страдала? Да ни капельки! Она трогательно и самоотверженно ухаживала за калекой-мужем и наслаждалась общением и с ним самим, и с гостями, посещавшими открытый Скарроном литературный салон. Этот салон Франсуаза создавала вместе с Полем и на протяжении восьми лет принимала в нем писателей, поэтов, драматургов и вольнодумцев. Восемь лет, прожитых с Полем Скарроном, Франсуаза впоследствии называла самыми счастливыми годами своей жизни.

В 1660 году Скаррон умер. Франсуаза влачила жалкое в финансовом смысле существование, но вдруг в 1669 году маркиза де Монтеспан пригласила ее на должность воспитательницы своих незаконнорожденных детей (читай – королевских отпрысков). Один ребенок уже имелся, но мадам не сомневалась, что деток от монарха будет много.

От таких предложений не отказываются, и Франсуаза со свойственной ей добросовестностью принялась за работу. Лучшего выбора королевская фаворитка сделать не смогла бы. Восемь лет ухода за тяжелобольным супругом приучили Франсуазу быть терпеливой и снисходительной, ведь мы хорошо знаем, какими капризными и совершенно несносными бывают больные люди. Восемь лет общения с талантливым человеком, не утратившим остроты ума и оптимизма, несмотря на страшный недуг, заставили ее понять ценность внутреннего содержания личности и осознать невысокую стоимость физического наслаждения. Восемь лет вращения в кругу деятелей искусства – посетителей салона и бесед с ними отточили ум молодой женщины и повысили ее образованность.

В момент вступления Франсуазы в должность у мадам де Монтеспан только-только родился первый ребенок от Людовика Четырнадцатого. Об этом ребенке мало что известно, исследователи даже не могут сойтись во мнении по поводу его пола, но прожил он всего три года. В 1670 году родился второй ребенок, в 1672-м – третий… Король оценил старания воспитательницы своих бастардов, ее отношение к детям, незаурядный педагогический талант, высокий интеллект и обширные познания в самых разных областях. Он искренне любил всех своих отпрысков, и отношение Франсуазы к малышам глубоко трогало монарха. В 1675 году Людовик подарил воспитательнице титул маркизы де Ментенон и целое имение.

Они стали друзьями – король, единовластно правящий сильной прекрасной страной, любитель женщин, роскоши и веселых праздников, и скромная вдова, воспитательница его внебрачных детей. Они вели долгие беседы о религии, о смысле жизни, о строительстве, об ответственности…

Теперь вы понимаете, как так вышло, что после многих лет демонстративных супружеских измен Людовик Четырнадцатый наконец вспомнил о том, что у него есть обязанности перед законной женой, которые заключаются не просто в регулярных посещениях ее спальни, но и в чисто человеческой близости. Он не только король, он – муж, отец, а потом и дед.

В 1683 году королева Мария Терезия скончалась, и мадам де Ментенон стала самым близким человеком для короля. Через два с небольшим месяца после смерти королевы Людовик сочетался с Франсуазой де Ментенон морганатическим браком.

Можно считать, что в середине 1680-х годов заканчивался первый, «блестящий» этап правления Людовика Четырнадцатого. В багаже монарха – сын и внук, то есть о престолонаследии можно не беспокоиться. Охотничий дворец в Версале, который когда-то построил Людовик Тринадцатый, переделан в роскошную королевскую резиденцию, где теперь постоянно пребывает двор. Жить в Версале – удовольствие крайне дорогое, но если ты живешь в другом месте, то ты либо фрондёр, либо пребываешь в опале. Вот и выбирай. Король хотел держать высшее дворянство при себе, поближе, и завлекал нужных людей подачками, привилегиями и пенсиями, а когда те оказывались в Версале, то попадали в ловушку зависимости от Людовика: представительские расходы и траты на достойное существование настолько велики, что приходилось прогибаться перед королем, заискивать и кланяться.

Культура и в особенности литература поставлены под жесткий контроль: введена цензура, число типографщиков и книготорговцев ограничено специальными квотами; Жан-Батисту Кольберу, генеральному контролеру финансов Франции, дано поручение «организовать поощрение представителей литературы, искусств и науки и использовать их для прославления абсолютизма». Разумеется, за верное служение делу возвеличивания монарха полагались пышные пироги в виде щедрых пенсий, которые выплачивались самым-самым, например, Расину, Мольеру, Корнелю (всего в списке «пенсионеров» от искусства числилось около 25 имен, в том числе и музыкант-виртуоз Люлли).

В стране больше не существовало никакой силы или власти, кроме самого Людовика Четырнадцатого, а любая ссылка на закон или какое-то там право считалась преступлением. Так утверждает мемуарист Сен-Симон, я ничего не придумываю. (И почему мне в голову все время лезут странные аналогии? Наверное, это потому, что я всего лишь слабая глупая женщина, и нечего мне даже пытаться разбираться в политике.)

На военном и внешнеполитическом поприще тоже все в полном порядке, армия многочисленна и прекрасно организована, французская дипломатия рулит во всей Европе.

Мадам М…

Подозреваю, что читатели, особенно молодые (если у этой книги таковые нашлись), окончательно запутались в дамах, носящих имена на букву «М». Монбазон, Монтеспан, Монпансье, Ментенон – и все в одной главе о Людовике Четырнадцатом. Слишком много одинаковых букв в этих именах, и если есть привычка не читать слово целиком, а ориентироваться только на «опорные» буквы, то понятно, что легко растеряться и утратить нить повествования. Поэтому позволю себе дать в этом месте дополнительную шпаргалку-напоминалку.

Мадам де Монбазон – мачеха герцогини де Шеврез, участница Фронды.

Мадам де Монпансье – дочь Гастона Орлеанского, двоюродная сестра короля Людовика Четырнадцатого, участница Фронды.

Мадам де Монтеспан – фаворитка Людовика Четырнадцатого, мать его семерых внебрачных детей.

Мадам де Ментенон – воспитательница внебрачных детей Людовика от мадам де Монтеспан, морганатическая супруга короля.

Под влиянием Франсуазы де Ментенон король наконец угомонился. Праздники устраивались все реже, роскоши и блеска становилось все меньше, многоцветие нарядов и сверкание драгоценностей сменилось серым и черным цветами. И, разумеется, больше никаких любовниц. Жизнь при дворе становилась скучной, Версаль больше не был законодателем мод. Вместо балов и карнавалов – мессы, а из всех развлечений король оставил себе только охоту. О веротерпимости решено было забыть: Нантский эдикт 1598 года, принятый при Генрихе Четвертом, отменили. Разумеется, произошло это не вдруг, Людовик шел к установлению единой религии постепенно, годами, следуя принципу: ничего нового не разрешать, а имеющееся постепенно сокращать. Так и дошло