Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам - Кристина Ива

на жизнь, а на смерть! То мы побеждали, то медведь. И вдруг откуда ни возьмись — амазонки. Они окружили меня с Макки и взяли в плен. Эти каннибалки хотели принести нас в жертву. Но не тут-то было. Я сказала амазонкам: «Я — одна из вас!» И они устроили мне испытание. Нужно было пройти по горячим камням, взобраться на дерево и собрать дикий мед. Я справилась, и они приняли меня в семью. И Макки тоже отпустили. А затем нимфы принесли в жертву медведя. И мы съели его все разом. Но амазонки не собирались нас так просто отпускать, и ночью мы пустились в бега.

И вот мы бежим, а они догоняют. Я с Макки разделилась и спряталась в пещеру, амазонки отстали. Я тогда и подумать не могла, что эта пещера принадлежит злым духам. Они на меня напали, загнали в ловушку, и я боролась с ними, пока первые солнечные лучи не испепелили эти черные тени. Вот поэтому я не могла вернуться раньше, — закончила свой рассказ Ют Майерс.

Естественно, Ивонет не поверила ни единому слову дочери и начала орать на нее. Проходящий мимо Раймунд полюбопытствовал, правда ли девочка ела мясо медведя и видела амазонок. Ивонет нежно улыбнулась и сказала: «Конечно, нет. Она всё придумывает». Ют взбесилась: «Это правда! Если ты называешь меня лгуньей, я уйду от тебя и буду жить с Макки». «Пожалуйста, я не против», — ответила Ивонет. Эрна во время ссоры вязала носки. Она дивилась воображению девочки.

— Эх, милая, вы с дочерью словно две иностранки — всё кричите друг на друга, но ни слова не понимаете, — сказала старушка Ивонет после.

Тогда Ивонет поругалась с Эрной. А Ют решила: раз мать не принимает ее, примут родители Макки. Они же его усыновили, так почему не могут и ее взять к себе? Девочка собрала вещи, пришла к колодцу, где сидел Макки, но долго боялась предложить ему свою идею. А после увидела на лице друга замешательство. Макки не понравилась задумка Ют, но отказать подруге он тоже не мог, поэтому решил до разговора с Каталиной и Мартином спросить у Лауры.

Почти всю дорогу к дому дети молчали. Жил Макки просто в гигантском здании. Ют в жизни таких не видела. Двери и окна там стояли просто огромные. Зачем вообще такие нужны? Макки довез Ют до подоконника — сама бы она туда не забралась. Девочка поглядела внутрь дома, а там всё было таким человеческим: стулья, кровати, занавески, но в то же время непривычным. Ют не могла объяснить этой разницы, но люди просто не делают таких столов, и всё тут! Мебель казалась слишком крепкой, что ли, раза в четыре толще, чем надо.

— Я схожу за Лаурой, — сказал Макки, спустился, быстренько перебежал комнату и исчез за дверью.

Ют ожидала друга, когда внезапно услышала громкий женский визг.

— Мой пусечка вернулся! — истерила Лаура. — Какой же ты прелестный, красавчик!.. Конечно, я познакомлюсь с твоей подругой. Пошли.

Послышались шаги, точно слон топал. И вот в дверях появилась девочка лет десяти, не особо красивая, чем-то отталкивающая. В руках она держала Макки. Какой же он был маленький по сравнению с Лаурой. До Ют наконец дошло. Великан! Ют вцепилась руками в подоконник и с ужасом глядела на увеличивающуюся Лауру, а та укачивала Макки, как ребенка — отвратительно! Великанша подошла к девочке.

— Это же не нимфа! — вскричала Лаура так, что у Ют чуть барабанные перепонки не лопнули. — Это человек! Что за гадость ты притащил в дом? — Великанша отпустила Макки и схватила швабру.

Ют застыла от ужаса на мгновение, но сразу пришла в себя и побежала от ударов исполина. И хотя великанша была словно умственно отсталая — она очень медленно двигалась — Ют всё равно боялась ее. Лаура кричала:

— Фу! Человек! Убей его! Убей! — и визжала.

Макки болтался у великанши под ногами, пытался ее остановить, затем залез на подоконник, схватил Ют и унес ее. Когда дети скрылись, он сказал:

— Ты меня обманула. Ты — человек. Я больше не хочу с тобой общаться.

Ют вернулась домой. Взрослые снова устроят скандал. Как всегда. Только на этот раз девочке не к кому идти. У нее больше нет друга.

Ивонет сидела на кушетке. Девушка устало посмотрела на дочь и спокойно спросила ее:

— Где ты была?

— А это имеет значение? — воскликнула Ют. — Ты всё равно не поверишь.

— Потому что ты всегда лжешь мне, — так же спокойно сказала Ивонет.

— Нет! Я говорю всё, как было!

— Значит, ты каталась на поезде, билась с медведем, у амазонок через угли ходила и у тебя есть летающий друг из зелени? Как мне такие истории иначе воспринимать?

— Но на нас правда напал медведь! И друг… Нет, ты права, его у меня больше нет. — Голос Ют задрожал, слезы сгустились в глазах, но тогда девочку снова одолела злость: — Просто ты никогда меня не слушаешь!

— Я слушаю! — закричала Ивонет и встала с кушетки. — Я только это постоянно и делаю, но ты несешь чушь! Я тебя не узнаю…

— Это я тебя не узнаю. Как ты можешь быть с этим Раймундом?

— Ты не понимаешь…

— Да, не понимаю!

— Это сложно объяснить…

— Не надо! — закричала Ют. — Раз ты меня никогда не слушаешь, я тоже не буду. Ла-ла-ла! Я ничего не слышу! Я ничего не слышу! Ла-ла-ла! — Девочка зажала пальцами уши, вскочила на кушетку и стала на ней прыгать. — Ла-ла-ла!

Ивонет уговаривала дочь слезть и замолчать. Зашел Раймунд, спросил, нужна ли помощь. Женщина ответила: «Нет», и улыбнулась ему. Не по-настоящему.

— Снова эта улыбка, — хмуро сказал Раймунд. — Эта фальшивая улыбка. — Он подошел к Ивонет. Она, как виноватый ребенок, увела глаза в сторону. — Зачем ты так? — спросил мужчина со злостью. — Зачем притворяешься передо мной — перед тем, кто тебя любит? Я просто… просто, когда замечаю вот это твое натянуто-милое выражение лица, не чувствую, что родной тебе. Обычно так стелятся перед чужакам или перед кем мы прислуживаемся. Неужели тебе надо прислуживаться передо мной? Я… когда вижу эту улыбку, себя