Том 4. Стиховедение - Михаил Леонович Гаспаров

Ознакомительный фрагментна втором — чистые тактовики, и на двух последних — анапесты и дольники. Хореи стоят на первом месте в 43 былинах из 50 (в 6 былинах на первое место выходят чистые тактовики, и в единственной былине — это та же «Смерть Чурилы» П. Калинина — анапесты). Из этих 43 былин в 38 за хореями следуют по частоте чистые тактовики, 4 раза дольники и 1 раз анапесты. Хореи — единственная группа ритмов, которая в некоторых былинах приближается к стопроцентному господству в ритме народного тактовика. Именно, в 13 былинах из 50 хореические строки занимают 75 и более процентов всех схемных строк. Все они принадлежат четырем сказителям: А. Чукову (все четыре его былины), Ф. Никитину (все четыре его былины), Т. Рябинину (№ 74, 79, 87), П. Калинину (№ 3, 9); максимум дает былина Т. Рябинина № 79 «Добрыня и змей», в которой из 455 схемных стихов 451 является хореем (99,2 %), да и из 15 внесхемных стихов 14 тоже являются правильными хореями (7–8-стопными). Если бы мы рассматривали эту и подобные ей былины изолированно от общего фона традиции былинного стиха, мы не усомнились бы, что она написана чистым хореем с немногочисленными нарушениями.

Таблица 3

Трое из четырех сказителей, наиболее богатых хореями, — А. Чуков, Т. Рябинин и П. Калинин — уже упоминались рядом как трое сказителей, наименее богатых внесхемными стихами. По-видимому, эти две тенденции исключают друг друга: одна, насыщающая былинный стих внесхемными формами, ведет к расшатыванию тактовикового ритма, другая, насыщающая былинный стих хореями, ведет к закостенению и упрощению тактовикового ритма. (Только Ф. Никитин, как мы видели, сумел совместить эти две тенденции — обилие внесхемных форм наряду со схемными и обилие хореических форм внутри схемных; но так как абсолютное число внесхемных строк у него почти вдвое превосходит абсолютное число хореев, то мы вправе считать, что тенденция к расшатыванию у него преобладает.) Таким образом, мы получаем право утверждать, что из общей массы «нормального» былинного стиха — трехиктного тактовика — выделяются два особых подвида: с одной стороны, «расшатанный» былинный стих, тяготеющий от тактовика к вольному акцентному стиху, а с другой — «упрощенный» былинный стих, тяготеющий от тактовика к силлабо-тоническому хорею.

Образцом «нормального» былинного стиха, свободного от обеих крайностей, может служить стих И. Сивцева-Поромского, И. Захарова, Н. Прохорова, И. Касьянова, а также К. Романова и Д. Суриковой (известный только в пословесной записи) и отчасти Т. Рябинина (например, № 81 «Дунай») и П. Калинина (например, № 8, уже упоминавшаяся «Смерть Чурилы»). Вот пример звучания этого стиха — из былины И. Сивцева-Поромского «Добрыня и Алеша» (№ 222):

Говорил-де Добрыня таково слово: Тк 2–3

«Государыня моя ты родна матушка! Х6

Да мне подай-ко, мать, платье скоморошное, Тк 2–3

Да мне подай-ко, мать, гусли́ хрустальнии, Я6

Да подай, мать, шалыгу подорожную». Тк 2–3

Да пошел-де Добрыня во почестной пир, Тк 2–3

Да садился Добрыня на упечинку, Тк 2–3

Начал во гусли наигрывати, Д

Перво́й раз играл от Царя́-де-города́, Ам

Другой раз играл от Еруса́лима, Тк 2–3

Третьёй раз стал наигрывати, Я3

Да все свое-то похожденьицо рассказывати, Я6

Да князю́ эта игра и по уму пришла, Х6

Сам говорил и таково слово: Тк 2–3

«Ай же ты детина скоморошина! Х5

Да поди-ко, де́тина, ты во попостней пир, Х6

Тебе первое место подле́ меня сади́сь, Ан

Другое-то место супроти́в-де меня, Тк 2–3

Третье-то место куды сам похошь». Тк 2–3

Образцом «расшатанного» былинного стиха, обильного отступлениями от тактовиковой схемы (обозначено ″—″), могут служить в нашем материале 13 былин А. Сорокина, Ф. Никитина, В. Щеголенка и других: № 70, 72, 74, 69, 171, 120, 173, 121, 198, 91, 175, 129, 201 (перечисляются в порядке убывания доли внесхемных форм). Вот пример звучания этого стиха — из былины А. Сорокина «Садко» (№ 70):

А кто чем на пиру да похваляется: Тк 2–3

А и́ной фастае как несчетной золотой казной, —

А и́ной фастае да добры́м конем, Дк 4ц

А и́ной фастае силой-удачей молодецкою; —

Ай как умной теперь уж как фастает Ан

Ай старым батюшком, старой матушкой, 5

Ай безумной дурак уж как фастает Ан

Ай как фастае да как своей молодой женой; —

А сидит Садкё как ничим да он не фастает, —

А сидит Садкё как ничим он не похваляется. —

Ай как тут сидят купци богатый новгородский, —

Ай как говорят Садку таковы слова: Тк 3–2

«А что же, Садкё, сидишь, ничим же ты не фастаешь, —

Что ничим, Садкё, да ты не похваляешься?» Х6

Ай говорит Садкё таковы слова: Дк 2–1ц

«Ай же вы купци богатые новгородские! —

Ай как чим мне, Садку, топерь фастати, Ан

А как чем-то Садку похвалятися? Ан

А нету у мня много несчетной золотой казны, —

А нету у мня как прекрасной молодой жены…» Я6

Образцом «упрощенного» былинного стиха, обильного хореями, могут служить в нашем материале 9 былин А. Чукова, Т. Рябинина и П. Калинина: № 79, 74, 87, 3, 9, 148, 149, 151, 150 (перечисляются в порядке убывания доли хореических форм). Именно былины этого типа — по причине простоты ритма — исследованы до сих пор подробнее всего[43]. Вот пример звучания этого стиха — из былины Т. Рябинина «Илья и Соловей-Разбойник» (№ 74):

Из того ли то из города из Муромля, Х6

Из того села да с Карачирова Х5

Выезжал удаленькой дородний добрый молодец, — (Х7)

Он стоял заутрену во Муромли, Х5

Ай к обеденке поспеть хотел он в стольнёй Киев град — (Х7)

Да й подъехал он ко славному ко городу к Чернигову. — (Х8)

У того ли города Чернигова Х5

Нагнано-то силушки черным-черно, Х5

Ай черным-черно, как черна ворона; Х5

Так пехотою никто тут не прохаживат, Х6

На добром кони никто тут не проезживат, Х6

Птица черной ворон не пролетыват, Х5

Серый зверь да не прорыскиват. Х4

А подъехал как ко силушке великоей, Х6

Он как стал-то эту силушку великую, Х6

Стал конем топтать да стал копьем колоть, Х5

Ай побил он эту силу всю великую… Х6

О том, что русский былинный стих распадается на несколько подвидов, говорили и предшествующие исследователи — Гильфердинг, а потом Трубецкой