Ханет - Дора Штрамм

— Ее? — спросил Ханет, кивнув на стражницу.

— Да, ее. Не понимаешь, как такое может быть, верно? — Кэйл подбадривающе улыбнулся.

— Верно.

— Огры не так уж не похожи на нас, людей, как это кажется с первого взгляда, со временем ты это поймешь. А некоторые из них — куда лучше людей.

«Да неужто?» — подумал Ханет, но из вежливости ничего не сказал вслух, однако Кэйл, кажется, обо всем догадался по его лицу.

— К ним просто нужно привыкнуть, понять их, — сказал он. — Надеюсь, тебе повезет, и ты сразу встретишь ту, что… ту, с которой поладишь. Но если нет, если будут какие-то проблемы, ты или любой другой из тех, кто приехал этой осенью, вы всегда можете найти меня и попросить помощи или совета. Просто спросите, где найти Кэйла, агрх-гзартму Тэпраг, и любой вам покажет дорогу. Знаешь, бывает, что торговцы бросают здесь людей, которым не удается найти хозяйку. Или случается, что кто-то не может, а то и не хочет вернуться домой — по самым разным причинам. Или решает сбежать… таким людям здесь одна дорога — в Барыган. Это нехорошее место, поверь, и лучше бы никому из вас о нем вообще не знать. Поэтому запомни: если что, любой из вас может прийти ко мне за помощью.

— Что ж, спасибо на добром слове, да за совет и науку, — ответил Ханет. — А вы… вам и вправду тут нравится?

— Да, — очень серьезно кивнул Кэйл и бросил на Тэпраг такой теплый взгляд, что Ханету вдруг стало даже неловко. — Она — лучшее, что со мной случилось в этой жизни.

— А давно ль вы тут?

— Да, давненько, — Кэйл почему-то тихо рассмеялся. — Больше, чем ты можешь себе представить.

— А как же родные, неужто не охота к ним возвернуться? — продолжал допытываться Ханет, решив, что коли уж посчастливилось перекинуться словцом с кем-то из местных, то этим непременно нужно воспользоваться: глядишь, да и удастся узнать что-то полезное.

— Я сирота. Родители… умерли, когда я был совсем юн, — мягко ответил Кэйл. — Так что, возвращаться мне не к кому, да и незачем. Теперь мой дом здесь.

Ханет поднялся, зазябнув сидеть на ступенях, взглянул Кэйу прямо в глаза и понял вдруг, что тот, пожалуй, много старше, чем показалось ему вначале. Вроде бы лицо гладкое, будто у молодого, но вот взгляд… взгляд выдавал, что повидал на своем веку этот человек всякое. Может, потому и захотел остаться среди страхолюдных огр, что среди людей ему-сироте пришлось несладко?

— Я вот не пойму, — сказал Ханет, — вправду ли огры могут щедро наградить того, кто будет хорошо им служить? Иль это сказки все? А ежели, скажем, я захочу уехать на тот год, отпустят ли меня?

— Да, правда, — кивнул Кэйл. — Насильно никто тебя здесь держать никто не станет.

— Хорошо, коли так. Ежели вы правду говорите.

— Правду, — очень серьезно ответил Кэйл. — Но ты так и не назвал свое имя. Хотя постой… Тебя не Ханет зовут случайно?

— А как вы…

Кэйл рассмеялся и махнул рукой.

— Просто слышал про то, что есть в караване один гзартма с севера, который… Впрочем, неважно, скоро ты сам все узнаешь. Удачи тебе, Ханет! Рад был с тобой познакомиться!

И Кэйл, посмеиваясь, направился к своей Тэпраг. Ханет проводил его удивленным взглядом. Что ж, должно быть, местные и впрямь наслышаны о тех, кого привезли в Запопье этой осенью. Но почему этот человек смеялся? Что такого он знает, но не захотел сказать?

— Вот где вы! А я ищу вас повсюду! Идемте скорее, завтракать пора, собираться! — вылетевшая на крыльцо Фадда схватила Ханета за руку и потянула за собой. Хватка у нее оказалась железная.

* * *

Холодный северный ветер, поднявшийся на закате, гнал по пустынной улице опавшие сухие листья. Скоро зима. Уйдет караван, снег укроет горные перевалы и уже до самой весны никто не выберется из Запопья. А значит, им нужно спешить…

— Вы кто такие и что вам здесь нужно? — грозный рык, раздавшийся над самым ухом, заставляет его вздрогнуть. Он задумался и не заметил, что им навстречу по улице кто-то идет. Его спутник жмется рядом, втянув голову в плечи.

— Счастлив быть с вами в этом месте! Простите, атир, я вас не заметил… — он снимает капюшон, чтобы огра увидела его лицо.

— Я узнала тебя. А это кто с тобой?

— Он из Барыгана. Торговец не смог продать его в том году и бросил здесь. Он болен и ему нужна помощь.

— Я подхватил дурную болезнь. Хотел немного подзаработать и вот… — бормочет парень.

Огра кривится.

— Ясно, опять благотворительность. Что твоя атир скажет, если узнает, что ты вот так разгуливаешь по ночам с какими-то бродяжками?

Он вздыхает. Что тут ответить? Огра хмурится еще больше.

— Ладно уж. Только пусть твой друг не заходит в дом, а то вонь потом не выветришь целый день. Веди его сразу в лабораторию, вход со стороны сада, там…

— Да, атир!

Он низко кланяется, парень неловко кланяется вслед за ним. Огра, недовольно ворча, уходит.

Проводив ее взглядом, он вновь накидывает на голову капюшон.

— Идем, Шанди.

— У меня душа в пятки ушла, когда она зарычала на тебя, — жалуется тот, стуча зубами, то ли от холода, то ли от страха. — Никак не привыкну к ним, всякий раз, как вижу этих зеленых страшилищ, так и бросает в холодный пот!

— Она вовсе не злая. Кто бы еще из них не позвал шаджйаранг[1], завидев на улице вашего брата?

Он берет Шанди за руку и ведет за собой. Рука горячая, кожа влажная. У парня сильный жар. Они проходят через незапертую калитку в сад. Среди ветвей мягко сияют в сеточках свет-кристаллы, освещая узкую дорожку, выложенную светлым камнем. За углом дома неприметная дверь, за ней — длинная лестница, ведущая в подвал. Снизу пробивается зеленоватый свет, странный запах щекочет ноздри.

— Идем, — повторяет он и первым начинает спускаться по ступеням. Шанди, с трудом преодолевая слабость, следует за ним. На последних ступенях ему приходится вернуться и поддержать его, чтобы тот не упал.

— Вы вылечите меня? — бормочет Шанди. — Что-то мне совсем худо …

— Да-да, я знаю, потерпи еще немного.

Он толкает незапертую дверь и помогает парню перешагнуть порог.

___________________________________________________________

[1] шаджйаранг — стражницы

Часть II. Забраг и его обитатели.

Глава 5. Тилшарг и Миджирг

Тилшарг по прозвищу Гора вышла из бани, энергично растираясь полотенцем внушительного размера. После боя она любила