Хладная рать - Анастасия Командор

Из сеней в жилое помещение вела узкая дверь с низкой притолокой, тоже приоткрытая. Мера потянулась к двери, но Ратмир опередил ее и первым заглянул внутрь. Шагнул в сторону, освобождая проход, но так и остался у проема.

Старая дверь с протяжным стоном отворилась, в нос ударило зловоние. Так пахло на капище в дни жертвоприношений. Тусклый свет проникал в избу сквозь приоткрытые волоковые окна. В углу стояла холодная печь, напротив небольшой стол, заваленный утварью. На полке́ у стены лежала женщина с вытянутой в сторону рукой и свесившимися вниз растрёпанными волосами. С кончиков ее пальцев медленно, с тихими шлепками капало что-то чёрное в блестящую от влаги солому на полу.

— Мертвая… — прошептал один из воинов за спиной, а другие принялись совершать отгоняющие злые силы жесты.

Она лежала в одной ночной рубахе и глядела вверх. На стопах остались следы уличной грязи. А на лице застыло странное спокойствие, даже умиротворение, словно она давно ждала смерти.

Когда глаза Меры привыкли к полумраку, она подобрала полы кафтана, чтобы не запачкать, и приблизилась к телу. Под ногами захрустели глиняные черепки, а на стенах кое-где при ближайшем рассмотрении стали заметны следы когтей. Такие же следы — тонкие набухшие полоски с запекшейся кровью — покрывали и шею совсем ещё молодой женщины, и бледные руки посреди темных пятен синяков.

— Похожи на человеческие, — заметила Мера и обернулась к Ратмиру. Тот нехотя оглядел тело и кивнул.

— Не звериные. Явно нечисть постаралась.

Мера повнимательнее присмотрелись к запястью, нахмурилась, заглянула под полок.

— Что ты ищешь? — с недоумением спросил Ратмир, и Мера указала на едва заметный блеск металла посреди утопленной в крови соломы.

— Нож. А вот здесь — видишь? — посреди следов когтей ровный порез. Неужели, она сама это сделала?

— Давай спросим у жреца. Он в таких делах разбирается.

Мера выпрямилась и хмуро взглянула на гридина.

— В самоубийствах?

Тот угрюмо повел плечами.

— Нечисть на многое способна. Помнишь, я говорил, что какие-то из них умеют действовать на человека на расстоянии? Думаю, это как раз такой случай.

В тягостном молчании они покинули избу с ее густым въедливым запахом ржавого железа. Глубоко втянули свежий воздух за порогом в надежде избавиться поскорее от последних следов смрада, от которого начала кружиться голова и к горлу подступал ком. Мере все это было в новинку: она и мертвых животных видела крайне редко, ведь на кухню их приносили уже разделанными безликими кусками мяса. А покойников приходилось видеть разве что на краде, уже обмытых, очищенных от крови и грязи.

Княгиня украдкой взглянула на Ратмира. Должно быть, он привык к виду мертвецов, ведь самому убивать приходилось. Есть ли разница между мертвым врагом на поле боя и мертвой женщиной, найденной в постели собственного дома? Этого Мера не знала.

Крестьяне, что собрались за забором поглазеть да разузнать новости, впились в княгиню жадными взглядами, будто ждали какой-то реакции от нее. А может, и не ждали, но Мере казалось, что если она хоть на миг даст слабину, все увидят это и сложат свое мнение о ней. Мера не была ни слабой, ни впечатлительной, как иные девицы, и собиралась доказать это всем. Отчасти для того и явилась сюда, но в большей степени — чтобы собственными глазами увидеть следы нападения нечисти.

Жрец обходил двор, бормоча то ли молитвы, то ли очистительные заговоры, и Мера приблизилась к ожидающим в стороне воинам из посадского полка.

— Что местные говорят, спрашивали? Видел ли кто, как это произошло?

— Никто не видел, княгиня, — живо откликнулся один. — Но соседей мы поспрашивали. Звали хозяйку Дара. Она недавно здесь, вышла замуж и к мужу в избу перебралась. Детишек наделать не успели, муж ее с последней битвы не вернулся, и тело его тоже не привезли на родину. Говорят, она сильно тосковала эти седмицы. Может, потому нечисть и привязалась — она на горе как мотылек на свет слетается.

— Сложно поверить, что скорбящая вдова выбрала умереть от ножа в собственном доме, а не в огне, чтобы и после смерти быть с мужем, — с сомнением заметила Мера.

Воины переглянулись, явно удивлённые.

— А ее разве не…

— Мы нож нашли и порезы на запястье, — хмуро объяснил Ратмир, а Мера в задумчивости скользнула взглядом по лицам за изгородью, вроде бы таким разным, но в то же время удивительно похожим.

— Мог ли ее убить человек?

— Во дворе только ее следы были. Да к тому же вороны — явный признак вмешательства навьих сил.

— Тут все ясно, — с уверенностью заявил подошедший жрец, пряча озябшие руки в широких рукавах. — Мужа ее не проводили как следует, тот обратился упырем и прибыл к порогу родного дома. Мертвецы ведь так устроены: первым делом родных забирают, чтобы вместе по ночам бродить. Дара узнала мужа, с горя впустила его, и тот приказал жизнь оборвать, чтобы душа точно нечистью обратилась. Теперь-то ей путь в долину Предков заказан…

— Упыри ведь плотью питаются? А у Дары ни одного укуса, — припомнила Мера.

— Ну, может, не упырем, а каким другим навьим созданием.

— Звучит убедительно, — кивнул гридин. — И нечисть, и убитые горем люди способны на такое.

— Боюсь, подобное может повториться. Никакие обереги не защитят, если народ сам станет нечисти в объятия кидаться.

— А что начнется, если кто-то откроет ночью ворота крепости? — Ахнул вдруг один из воинов. — Внутри ведь дворы не ограждены заборами.

Жрец будто оживился и как-то странно глянул на княгиню.

— И верно. Не лишним будет на избы обереги нанести.

Мера ответила ему холодным молчаливым взглядом. Больших усилий ей стоило держать язык за зубами и не начать упрекать за лёгкость, с которой жрец наживался на страхах и горестях других людей. В сердце зажглась неожиданная злоба, которую Мера ни к кому обычно не испытывала за те годы, что была простой дочерью князя.

Вороны вдруг разом поднялись с жердей и крыш и устремились в небо. Серый холодный воздух наполнился скрипучим карканьем, хлопаньем крыльев и возгласами изумленных крестьян.

— Позаботьтесь о теле, — бросила Мера жрецу и воинам под крики удаляющихся птиц и отвернулась, не дослушав вежливого ответа. Забралась в седло и направила лошадь обратно к городу неспешным шагом. Когда Ратмир поравнялся с ней, тихо сказала: — Ты слышал? Хочет выклянчить у меня ещё жемчуга в обмен на защиту города! Не удивлюсь, если жрецы сами же и подпитывают страхи