Загадка по имени Кристобаль Баленсиага - Мария Фернандес-Миранда

над одним рукавом». По мнению журналиста, главный успех Баленсиаги заключается в том, что сколько бы лет ни прошло, его творения и по сей день остаются актуальными. Это подтверждает и Роза Клара: «Формальная простота Balenciaga – это бесконечное вдохновение, продолжающее оказывать влияние на многих дизайнеров, в том числе и на меня», – признается она мне.

Исследовательница Ана Бальда делится со мной схожим мнением: она считает, что мир моды продолжает жить по лекалам баскского дизайнера. «Величайшее наследие Баленсиаги – это его стремление к инновациям, его уровень совершенства, правильное использование тканей… Он играл в другой лиге, в которой стандарты дизайна и качества были невероятно высоки», – отмечает она. Журналистка Лола Гаваррон также подчеркивает мастерство баскского творца: «На самом деле он дал больше, чем получил взамен, потому что этот поиск абсолюта не оплачивается в денежном эквиваленте». Лоренцо Каприле, со своей стороны, очень ясно понял, каким был основной урок маэстро. Он называет это уроком, который должны усвоить новые поколения дизайнеров, но я задумываюсь, могли бы мы экстраполировать этот урок на все общество в целом. Он звучит так: «Ценность Баленсиаги – настойчивость. Строгость. Дисциплина. Требовательность к себе. Не довольствоваться тем, что есть: когда у нас что-то не получается, нужно повторить это ровно столько раз, сколько нужно».

Фернандо Лемоньес последние десять лет провел изучая секреты, сокрытые в дизайнах Balenciaga, унаследованные от своей двоюродной бабушки. И он может подтвердить этот последний пункт о «не довольствоваться тем, что есть». «Сейчас, к примеру, я уже несколько месяцев работаю над платьем с особенной спинкой, потому что там есть планка и хлястик. Я вывернул платье наизнанку и отстегнул подклад, чтобы проанализировать, как ему удалось сделать эту планку так чисто и тонко», – объясняет он мне взволнованно. Лемоньес считает, что лучший способ запомнить мастера – разобрать его творения и изучить их. Для Фернандо лучшей коллекцией Кристобаля стала его предпоследняя, осень-зима 1967 года. «В ней он достиг вершины абстракции и абсолютного владения техникой».

Когда во время личных интервью я спрашиваю Фернандо Лемоньеса и Лоренцо Каприле, считают ли они себя наследниками Баленсиаги, они буквально шокированы моим вопросом. Оба в отрицании качают головой и поднимают шум.

– Наследник? Я? Да вы что, конечно же нет! Если бы. Я ему и в подметки не гожусь, – отвечает Каприле.

А Лемоньес, сделав глоток воды и сверкнув улыбкой, добавляет:

– Слово «наследник» относится к кому-то, кто перенимает мудрость и ноу-хау. На сегодняшний день ни я, ни кто-либо другой этого добиться не смогли.

Эпилог

Возвращение в Гетарию

В начале семидесятых годов прошлого века в дом Кристобаля Баленсиаги в Игельдо поступил звонок из Дворца Эль-Пардо. Речь шла о заказе: было необходимо сшить платье для Кармен Мартинес-Бордью – внучки тогдашнего главы государства, диктатора Франсиско Франко – для ее свадьбы с герцогом Кадисским Альфонсо де Бурбоном. Несмотря на то что бабушка невесты, Кармен Поло, была клиенткой баскского дизайнера еще до гражданской войны, именно внучка выбрала Баленсиагу. Она подтвердила мне этот факт в переписке: «Я сама захотела, чтобы он сделал для меня платье. Все примерки проходили при личном присутствии Баленсиаги. И поскольку он был очень дотошен, я вспоминаю о них, как о пытке. Они длились целую вечность!» Кармен также рассказывает мне, что во время этих сеансов они почти не разговаривали из-за характера кутюрье: «Он был очень замкнутым человеком, но невероятно приятным».

Свадьба состоялась 8 марта 1972 года в часовне Эль-Пардо. На фотографиях того времени можно увидеть молодую Кармен Мартинес-Бордью (ей тогда только исполнился двадцать один год), сияющую в своем атласном платье с длинными рукавами, на котором выделялась вышивка геральдической лилии, мотив герба Дома Бурбонов. Платье дополнял семиметровый шлейф. Кристобаль на свадьбе не присутствовал, оставшись верным своей привычке не принимать приглашение на свадьбу невесты. Однако говорят, что проделанной работой он остался доволен (или, по крайней мере, настолько доволен, насколько мог быть такой гиперперфекционист, как он). Эта работа стала его последней, поскольку всего через пятнадцать дней после церемонии, 23 марта, дизайнер скоропостижно скончался. Кармен Мартинес-Бордью узнала об этой новости во время своего медового месяца. Сегодня она признается мне, что испытывает «невероятную гордость», вспоминая, что кутюрье создавал свою последнюю работу, думая о ней.

Баленсиага скончался в возрасте семидесяти семи лет. Он отдыхал вместе с Рамоном Эспарсой в Парадор-де-Хавеа (Аликанте), месте, которое покорило его своим ландшафтом и более мягким, по сравнению с баскским, климатом. Там же проживал и его друг Луис Кальпарсоро, которого, по словам Фернандо Лемоньеса, Баленсиага и навещал, когда у него случился сердечный приступ. Дизайнера отвезли в санаторий «Саграда Фамилия» в Валенсии, где он был помещен в отделение интенсивной терапии. Там у него случилась вторая остановка сердца, которая привела к смерти [50]. Эта новость привела в отчаяние многих, и среди них была его подруга Сонсолес де Икаса, маркиза де Янсоль. «Мой отец скончался всего за месяц до этого, и Баленсиага тогда сказал моей матери: "Не беспокойся, теперь мы с тобой поедем в Париж"», – вспоминает Сонсолес Диес де Ривера. «Смерть Кристобаля потрясла меня до глубины души», – добавляет она. Мать и дочь присутствовали на похоронах, состоявшихся 25 марта в Гетарии. Также среди пришедших почтить память кутюрье были Юбер де Живанши и его партнер Филипп Вене, дизайнеры, такие как Эмануэль Унгаро и Педро Родригес, скульптор Эдуардо Чильида, а также родственники, клиенты и сотрудники. «Мы все оплакиваем твой уход», – такие слова можно было прочитать на страницах газеты El Correo. Журналистка Наталия Фигероа, супруга певца Рафаэля, чьи родители дружили с Кристобалем, посвятила ему трогательное прощальное письмо в ABC: «Тебя у меня больше нет», – написала она. Ив Сен-Лоран прислал из Парижа корзину цветов.

Дизайнер не оставил завещания, но его наследие чтили некрологи, разлетевшиеся по разным уголкам планеты. На первой полосе газеты The New York Times можно было увидеть следующий заголовок: «Баленсиага, couturier, скончался». Другое американское издание, Women’s Wear Daily, высказалось категоричнее: «Король умер». В лондонской газете The Evening Standard посетовали на то, что мода больше никогда не будет прежней. Одновременно с этим прозвучало множество заявлений, восхваляющих работу баска. Оскар де ла Рента (сотрудничавший с Кристобалем в пятидесятые годы в качестве иллюстратора), например, рассказал прессе, что, по его мнению, Баленсиага был единственным дизайнером, который ни разу не создал ничего безвкусного.

С тех пор каждое 23 марта в пантеон, где кутюрье захоронен вместе с другими членами своей семьи, возлагаются белые цветы. Надгробие из черного