Мой следующий вздох: мемуары - Jeremy Renner

class="p">Когда я лежал на льду, пульс замедлился, и прямо там, в тот новогодний день, неизвестный моей дочери, моим сестрам, моим друзьям, моему отцу, моей матери, я просто устал. После примерно тридцати минут, проведенных на льду, после долгого ручного дыхания, усилия, сродни десяти или двадцати отжиманиям в минуту в течение получаса... тогда я и умер.

Я умер, прямо на подъездной дорожке к своему дому.

5

.

ТАЙЛИГИ

Хотя я сломал более тридцати костей и потерял шесть кварт крови (истинный масштаб травм я узнаю только позже), еще большую опасность для меня, пока тянулись минуты на льду, представляло переохлаждение - на самом деле я был, пожалуй, ближе к смерти от переохлаждения, чем от чего-либо другого. В то утро температура воздуха держалась около нуля, а мое тело, находящееся в шоковом состоянии, застряло на обледенелой подъездной дорожке, и убийственный холод начал опасно кусаться.

Барб не сводит с меня глаз, держит мою голову и разговаривает со мной.

"Просто дышите, - говорит она, - просто дышите. Просто делайте неглубокие вдохи. Делайте неглубокие вдохи. Оставайтесь с нами. Держите глаза открытыми", - повторяя эти фразы как мантру, потирая мою руку, потирая мой лоб, просто чтобы я был начеку. Но тут она замечает, что цвет моей кожи значительно изменился - она описала его как серо-зеленый, - и я на несколько секунд закрываю глаза.

Это был тот же цвет кожи, который она видела на дяде накануне - точно такой же. Это случилось только накануне, подумала она, ее сердце замирало, а в горле стоял всхлип. Она отчаянно пыталась разбудить меня, но до сих пор настаивает на том, что, по ее словам, "я потеряла тебя - в своем сердце, я чувствовала, что тебя больше нет".

В интервью Дайане Сойер позже Барб сказала: "Он просто закрывал глаза. В какой-то момент я держала его голову - не сводила с него глаз, потому что не хотела, чтобы он отключился... Потом он стал каким-то липким на ощупь и приобрел серо-зеленый цвет. Сердцем я почувствовал, что на секунду потерял его. Он закрыл глаза. Я действительно чувствую, что на пару секунд он ушел из жизни".

Когда Алекс впервые добрался до меня, он подумал, что я умерла, но первоначальный страх быстро перерос в более спокойное чувство: "Мы справимся". Но в те моменты, когда я переставала дышать, когда мой цвет менялся - Алекс позже описал это как "от зеленого к фиолетовому", - он чувствовал, что наклоняется еще ближе, чтобы, возможно, услышать мои последние слова. До сих пор единственными последними словами, которые я произнесла, были те, которые я использовала, чтобы помочь выпустить воздух из моих разбитых легких: "Проститутки, шлюхи и гамбургеры", а также другие красочные ругательства. (Чтобы вы знали, мне помогло именно выдыхание звука "Н").

Я не приношу никаких извинений.

Я знаю, что умер - более того, я в этом уверен. (Когда приехали врачи скорой помощи, они отметили, что мой пульс упал до 18, а при 18 ударах в минуту вы, по сути, мертвы).

Когда я умер, я ощущал энергию, постоянно связанную, прекрасную и фантастическую энергию. Не было ни времени, ни места, ни пространства, и нечего было видеть, кроме своего рода электрического, двустороннего видения, созданного из нитей этой немыслимой энергии, подобно извивающимся линиям задних фонарей автомобилей, сфотографированных камерой с замедленной съемкой. Я был в космосе: ни звука, ни ветра, ничего, кроме этого необыкновенного электричества, с помощью которого я связан со всеми и вся, с кем угодно и со всем. Я нахожусь в каждом моменте, в одном мгновении, увеличенном до неуправляемого математикой числа.

На том льду меня охватило волнующее спокойствие, глубочайший выброс адреналина и в то же время полное умиротворение: электрическая безмятежность. Я до сих пор ощущаю то пространство, безмолвное, неподвижное, пустое, но наполненное каждым мгновением и всеми предысториями, и впервые в жизни мое существование не имеет ничего общего со временем. Это было совершенно прекрасное место, наполненное неведомой магией. Оно пульсирует, оно плывет, оно вне языка, вне мысли, вне разума, это место чистого чувства.

Я мог видеть всю свою жизнь. Я мог видеть все сразу. Это могло длиться десять секунд, могло длиться пять минут. Могла быть вечность. Кто знает, как долго? В этой смерти не было времени, вообще никакого времени, и в то же время она была вечной и бесконечной.

Вся жизнь была прекрасна, а после смерти она стала еще лучше. Все и все, кого я люблю или когда-либо любил в своей жизни, были со мной. Помните, как в детстве в Диснейленде или в рождественское утро вы ощущали это звенящее, супервозбуждающее чувство в крови? Это было то же самое чувство, только в неизмеримой степени. Я также видел нити света, нити, которые визуально связывали меня со всем, всегда, навсегда. Я верю, что вся энергия всегда связана; здесь нет временного континуума. Эта смерть подтвердила это для меня: Я был нигде, в нелинейной энергетической стране, наполненной красотой и чудесами.

Я знал тогда, знаю сейчас и буду знать всегда: Смерть - это не то, чего стоит бояться.

Я, конечно, очень хочу жить, но смерть? Ее я больше не боюсь. Если честно, я никогда не боялся ее до этого случая, но теперь я знаю, что смерть - это то, чего стоит ждать, возвращение к той электрической безмятежности вне времени.

Для меня смерть - это подтверждение жизни, нечто вечно связанное и вечное. Это не мрак, не конец, не катастрофа - это великолепно и захватывающе; это ваша душа и ваша любовь, сконцентрированные в их чистейших формах. Умирая, вы подключаетесь к коллективной энергии повсюду и сразу, которая сама по себе является своего рода божественностью. И это жестокий учитель. Умирая, я познал тщетность и временную природу ненависти, так как она противоречит постоянству любви. Хотя страх и ненависть - самые яркие и порой самые сильные человеческие эмоции, они - всего лишь заяц, противостоящий черепахе любви. Любовь медленно, спокойно и терпеливо ждет, когда ненависть просто перегорит. Ненависть требует гораздо больше энергии, чем любовь, а у любви есть все время в мире.

Любовь побеждает только в течение определенного времени - она не может мгновенно исправить ситуацию, но она всегда побеждает. Давайте представим, что вы ненавидели кого-то в своей жизни - мы все ненавидели в какой-то момент. Спустя годы вы все еще горите этой ненавистью? Скорее всего, нет. Ненавидеть так