Практическое руководство к стяжанию Иисусовой молитвы - Иеромонах Симон (Безкровный)

всегда присутствует опасность принять возбуждение за благодать. Раздражительность и обидчивость — симптомы отклонения от правильности умной молитвы. Внезапное нападение навязчивых помыслов похоти и гнева — коварный прием демонов. Умная молитва — это всегда обучение бдительности и осторожности.

Сомнения в молитвенной практике и недоверие духовнику — коварное орудие диавола. Сомнения отрывают душу от Бога, а недоверие — от духовника. Чем цельнее и собранней в молитве ум, тем быстрее и безопасней он переходит страшную стремнину сомнений и недоверий. Покаяние — это благодать, но приходит она тогда, когда человек истощится в своих усилиях. Когда мы умаляем себя, Бог возвышается в нас. Но мы должны отдать покаянию все силы, чтобы в нас начал действовать Бог. Для того чтобы наша молитва спасала нас, из временной она должна стать вечным достоянием души. Поэтому молитва требует постоянного сосредоточенного и внимательного повторения, пока не закрепится в уме и сердце.

В умной молитве сердце еще холодно и равнодушно, так как в нем нет еще Божественной благодати. По мере молитвенной практики сердце начинает разогреваться и чувствовать в себе молитвенное пробуждение. Усилия стяжать постоянную умную молитву часто приводят человека к монашеской жизни, так как там более подходящая для нее обстановка. Молитва с дыханием способствует совершенному отсечению скрытых страстей и помогает сведению ума из головы и погружению его в сердце. При этом покаяние всегда идет впереди, а дыхание следует за покаянием. Чем тише и тоньше вдох и выдох, тем сосредоточенней внимание и тем спокойнее и безмятежнее ум.

Если бы не человеколюбие Христово, человеку самому по себе совершенно невозможно было бы выбраться из хитросплетений неосязаемо тонкой прелести, в которые погружается доверчивый и неопытный ум. Конечно, как прямое следствие этого тупикового пути, возникают сильнейшие плотские брани, коими Господь смиряет горделивый, упоенный безконечными мечтаниями заносчивый ум, показывает человеку полную тщетность всех его упований и эгоистических устремлений и таких же самонадеянных притязаний на некую собственную духовность, добытую собственными усилиями, а потому — зыбкую и тщетную. Лишь в отказе от душевного эгоизма, в отречении от умственных мечтаний и преодолении сердечных привязанностей начинается стяжание истинной духовности — безукоризненное следование слову умудренного наставника и всецелому соединению с Промыслом Божиим, ведущему смирившуюся и доверившуюся ему душу к совершенному спасению во Христе.

Брани духовные имеют свои отличия: на первой стадии мы только укрепляемся в намерении бороться за чистоту сердца, хотя наша борьба почти всегда оканчивается поражением, поскольку мы еще пленники греха. Тот, кто не отчаивается в поражениях, а укрепляется в решимости бороться до конца, незаметно для себя получает помощь Божию и приходит ко второй стадии, для которой свойственно состояние, когда наши брани иногда увенчиваются победой, а иногда приходится испытать и горечь поражения. На третьей стадии монах совершенно укрепляется благодатью, незыблемо утверждается в безстрастии, покоряет рассеянность ума, вызываемую дурными привычками и демонами, и постигает, что есть свобода духа, исполненного благодати.

Множество раз упав и снова поднявшись, душа в раскаянии и покаянии уразумевает, что гнев целиком разрушает молитву, а похоть полностью уничтожает ее. На этой стадии борьбы за стяжание покаяния более всего потребен плач, после которого и сердце, и душа очищаются от дурных наклонностей и привычек и обретают новые силы в молитве. Молитвенник на опыте начинает ощущать, что без исповеди и причащения невозможно устоять в духовной брани, потому что энергия нападения зла во много раз превышает человеческие силы. Как слепой наминает видеть, так мы начинаем понемногу понимать, что все дурные страсти и грязные мысли — от сатаны, и все это зло необходимо всемерно возненавидеть, чтобы отсечь молитвой с великим понуждением. Как только ум принимает греховную мысль, сразу исчезает решимость и теряется наша свобода. Следует стойко держаться молитвы, и тогда ее благодать отгонит дурные помышления, а впоследствии уничтожит их навеки.

Если падаешь, то пусть будет скорбь не о том, что упал, а о том, что предал Господа Иисуса и попрал Его святую любовь. И вставай без отчаяния в сердце, взращивая в нем всецелое упование на милость Христову и Его прощение. Тогда придет очищающая благодать, мирная, светлая, кроткая и несомненная, пробуждающая душу к еще большему покаянию и плачу. Но следует знать, что когда появляется прелесть, принимающая образ обольстительного возбуждения ума и помыслов, то это всегда смятение сердца, сомнения и колебания, ввергающие в уныние и повергающие в отчаяние. Не увлекайся борьбой со злом, отдай все силы стяжанию благодати Духа Святого. Когда сердце наполнится благодатью, оно уже не будет обращаться к греху. Благоговейное покаяние — лучший способ обрести ясное разумение спасения и Христоподобие. Умиротворение души — ступень к безстрастию, покой Божий — вершина безстрастия.

По частоте приражения одних и тех же помыслов можно определить, какие страсти держат душу в греховном подчинении. Нелегко одолеть многолетние дурные привычки и привязанности, но то, что невозможно сделать человеку, легко совершает Божественная благодать, привлекаемая в душу смиренной и покаянной молитвой. Ни дети, ни семья не последуют за нами в Царство Небесное, когда мы готовимся покинуть землю. Поэтому отречение от всех привязанностей должно стать сердцем нашей молитвы. Сначала мы отрекаемся от дома, затем от своего края и уходим ради стяжания молитвы в монастырь. Но всякий монастырь тоже стоит на земле, а не в Небесах, поэтому мы воспитываем в себе безстрастие также и к монастырю, не пренебрегая им, но храня свое сердце от попечений. Наивысшее отречение есть отречение от самого себя — от эгоистических страстей и помышлений и вхождение в Небесную Жизнь — в Христову благодать. И тогда и семья, и дети, пойдут за нами, ибо их привлечет благодать Божия.

Терять над собой контроль может только гордый человек. Тот, кто старается стяжать смирение, всегда остается внимательным и бдительным к тому, что возникает в его душе, и еще издалека замечает безпокойную страсть и лукавую мысль. Если мы хотим без вреда сохранить душу и пройти невредимо через все искушения, необходимо так прилепить ум к Богу, чтобы он ни на миг не отрывал свое внимание от молитвы Господней и держался за Христа так, как ребенок держится за руку матери. Тогда ум, отсекая всякую страсть и всякое помышление, очищается от всех соблазнов, телесных и душевных. Чистый ум легко соединяется с сердцем, обретая во Христе мирность и тихость душевного устроения.

Понимая это, молитвенник особенно бережно старается относиться к периоду после причащения Святых Христовых Таинств. Он с великим хранением бережет эти молитвенные мгновения, пока тепло благодати не рассеялось и пребывает