Созвездие рязанских маршалов - Александр Фёдорович Агарев

или в период тяжёлых боёв, – он всегда был внимательным, постоянно жил мыслью о делах и состоянии войск, жадно впитывал в себя всё новое из опыта минувших боев. Таким, пожалуй, и должен быть начальник штаба, с удовлетворением думал я, осматривая простую крестьянскую хату, где Бирюзов занимал комнату. Всё здесь тоже говорит о вкусах, характере и стиле работы начальника штаба. В комнате два стола: на одном на доске наколота большая карта, испещрённая красными и синими стрелками, цифрами, условными знаками, на другом – книги, бумаги, разложенные в строгом порядке. Ознакомив меня с обстановкой, начальник штаба говорит о том, чего не может рассказать карта. «Мы находимся накануне новой огромной битвы, – горячо и убеждённо говорит Сергей Семёнович. – Нам дорог каждый час. Время работает на нас, и мы должны бережливо, умело его использовать в целях подготовки к наступлению. Орудия, снаряды, машины – всё это важно и нужно накапливать. Но при этом помните о главном – о людях. Готовьте их к новым испытаниям».

Южный фронт в то время представлял собой большой и сложный военный организм, объединявший сотни тысяч людей, значительное количество разнообразной боевой техники, множество различных вспомогательных служб и предприятий, двигавшихся вслед за войсками по обширной территории Приазовья и Донбасса. Во фронте насчитывалось 28 стрелковых дивизий, 2 механизированных и 1 кавалерийский корпуса, 3 танковые бригады, воздушная армия.[79]

Южный фронт. Командный пункт 2-й гвардейской армии. Сидят (слева направо): командующий фронтом Ф.И.Толбухин, начальник штаба генерал-лейтенант С.С. Бирюзов, 1943 г.

«Первое время командующий (назначенный в марте 1943 г. генерал-полковник Ф.И. Толбухин – А.А.) строго контролировал все мои действия, – писал позднее С.С. Бирюзов. – Это даже вызывало досаду. Но вскоре мне была предоставлена полная самостоятельность. Иначе я и не представлял себе своё положение. Командующий должен верить в своего начальника штаба, как в самого себя. Без этого работать нельзя. Начальник штаба – это не просто исполнитель. Он – один из самых близких помощников командующего, и непременно с творческим складом ума и характера. Со своим аппаратом на основе общего замысла командующего начальник штаба обдумывает все детали дела и готовит мотивированные предложения. С помощью его осуществляется контроль за исполнением приказов и обеспечивается управление войсками. Штаб можно сравнить с центральной нервной системой человека».[80]

Перед Южным фронтом была поставлена задача – разгромить донбасскую группировку противника и освободить Донбасс. Оборонительный рубеж на берегу реки Миус немцы начали создавать ещё осенью 1941 г. Весной 1943-го он состоял из трёх укреплённых полос, глубина которых достигала 50-ти километров. Наступление Южного фронта началось 17.07.1943 г. Противник оказал упорное сопротивление. На направлении главного удара удалось вклиниться в его оборону на 5–6 километров и захватить небольшой плацдарм на реке Миус. Удары на вспомогательных направлениях также не получили развития. Более того, немецкое командование перебросило в полосу Южного фронта два танковых корпуса. 30 июля противник нанёс сильный контрудар на главном направлении и вклинился в расположение советских войск. Войска Южного фронта под натиском превосходивших сил противника были вынуждены уйти на исходное положение.

Слева направо: представитель Ставки Верховного главнокомандующего Маршал Советского Союза А.М. Василевский, командующий войсками Южного фронта генерал-полковник Ф.И.Толбухин и начальник штаба генерал-майор С.С. Бирюзов на совещании с командным составом перед прорывом обороны противника на р. Миус, август-сентябрь 1943 г.

17.08.1943 г. войска Южного фронта вновь начали наступление, которое вошло в историю под названием Донбасской операции. На этот раз Ставка Верховного Главнокомандования смогла подкрепить войска фронта дополнительными силами и средствами. Вместе с Толбухиным Бирюзов вылетал в Москву для доклада Ставке разработанного ими плана предстоящей операции. Из Москвы возвратились ободрённые вниманием Ставки, высоко оценившей представленный план. По собственному признанию Сергея Семёновича, он испытывал чувство гордости.

В ходе подготовки операции штаб фронта и его начальник проделали огромную работу по организации специальных учений с командным составом – командно-штабных игр. Тщательнейшим образом по аэрофотосъёмкам изучалась оборона противника. Детально отрабатывалось взаимодействие между танками, кавалерией, мотопехотой, созданной для ввода в прорыв конно-механизированной группы (4-й механизированный и 4-й гвардейский Кубанский кавалерийский корпуса), и взаимодействие всей группы с авиацией. Дело это было новое и требовало всесторонней подготовки. Неустанно работал партийно-политический аппарат, проводя работу по мобилизации личного состава к наступлению. Войска фронта были пополнены людьми и вооружением. 17 августа войска Южного фронта стремительно и слаженно развернули наступление.

«В результате, – писал А.М. Василевский, – силы противника, действовавшие против Южного фронта, уже в первые дни операции оказались расчленёнными на две части… Я доложил Сталину, что считаю обстановку на Южном фронте многообещающей».[81]

Однако противник сопротивлялся ожесточённо и имел для этого внушительные силы. Против войск Южного фронта действовало 15 дивизий. К 1 сентября фашистам удалось сильным контрударом отрезать 2-й и 4-й гвардейские мехкорпуса от главных сил. Однако пойти на большее вражеское командование не рискнуло. Оно понимало, что немецкие войска сами могут попасть здесь в ловушку и могут быть уничтожены ударами второго эшелона Южного фронта, и поэтому с наступлением темноты начало отводить их на новый рубеж обороны.

Сведения об этом вовремя были получены штабом фронта, но их надлежало проверить. Не менее существенным для командования фронта было то обстоятельство, что оба механизированных корпуса, узнав о выходе противника на их тылы и не желая дальше отрываться от своих войск, приостановили наступление. Бирюзов в этой сложной обстановке предложил Военному совету фронта лично установить контакт с командованием механизированных корпусов. Предложение было принято Военным советом фронта и представителем Ставки Верховного Главнокомандования. С большим волнением Василевский, Толбухин и член Военного совета К.А. Гуров проводили Бирюзова на выполнение задания. Он мог выполнять его только под покровом темноты, а ночь кончавшегося лета не так уж длинна. Сумеет ли он найти командные пункты корпусов? Успеет ли?..

Когда Бирюзов с четырьмя сопровождающими появился на КП командира 4-го гвардейского мехкорпуса генерала Т.П. Танасчишина, тот был ошеломлён. Произошёл следующий разговор:

– Как вы оказались здесь… в тылу противника?!

– Смотал удочки ваш противник. Как только стемнело, так он и ушёл, не спрося вас.

То же самое повторилось и в штабе 2-го мехкорпуса Свиридова. Оба корпуса по указанию Бирюзова продолжили наступление. Бирюзов связался по радио с командующим фронтом и доложил ему об этом. В ответ услышал радостный голос Фёдора Ивановича:

– Благодарю… Все мы благодарим вас. Жду. Возвращайтесь…

О возвращении здесь уместно рассказать словами самого Сергея Семёновича, взятыми из его воспоминаний «Суровые годы»:

«Солнце уже поднялось над разрушенными