Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

это же время командующий 3‑й армией генерал В. Кузнецов запиской доложил Павлову, что немцы ведут «открытую подготовку к войне» и что в «Августовских лесах юго-восточнее Сувалки установлено крупное сосредоточение их войск»60.

Павлов прерывает проведение учений, перелетает в Брест, а потом и в Гродно, и отдает распоряжение командующему ВВС округа генерал‑майору И.И. Копцу всех летчиков на воскресенье отпустить к семьям, а все оружие и боеприпасы с самолетов сдать на дивизионные склады. Точно так поступил и великий князь Александр Михайлович из дома Романовых, руководивший русской авиацией перед Первой мировой войной, приказавший снять с самолетов все вооружение и отправивший на фронт небоеспособную авиацию61.

21 июня Павлов возвратился в Минск и вечером этого же дня вместе со своими заместителями смотрел спектакль в Доме офицеров, куда по его приказу была подведена правительственная связь. Во время спектакля начальник разведки округа полковник С.В. Блохин снова сделал доклад командующему об угрожающем сосредоточении танков и мотопехоты немцев у советских границ, на что встревоженному своему заместителю генерал-лейтенанту И. Болдину Павлов произнес: «Опять чепуху какую-то докладывает»62. Несмотря на тревожные сообщения, Павлов после спектакля уехал домой, и только вызов наркома обороны маршала Тимошенко заставил его приехать в штаб округа. В этот же период все штабы приграничных округов, преобразованных во фронты, уже три дня находились на полевых командных пунктах и готовили себя и подчиненные им войска к ведению боевых действий.

Дорого стоило доверие наркома обороны к Павлову, совершенно ничего не сделавшему для подготовки войск округа к войне. Округ, представлявший до войны огромную военную силу, на которую рассчитывали правительство и наркомат обороны, с началом войны словно являл из себя неожиданно заболевшего человека, не способного не только ходить, но и здраво мыслить. В округе к 22 июня для обороны государственной границы было предназначено 25 дивизий, из которых было 12 стрелковых, 8 танковых, 4 мотострелковых и одна кавалерийская дивизии, объединенных в три армии: 3‑я, 10‑я и 4‑я, штабы которых располагались в Гродно, Белостоке и Бресте. Основная масса соединений округа сосредотачивалась в белостокском выступе, самом угрожаемом районе, где они могли – и оказались – окружены в первый же день войны. Здесь было собрано 19 дивизий, в том числе все танковые и моторизованные дивизии. Самый сильный 6‑й механизированный корпус 10‑й армии, имевший на своем вооружении 352 новых танка КВ и Т-34, располагался в центре белостокского выступа, а самые слабые 11‑й и 14‑й механизированные корпуса прикрывали фланги этой плохо продуманной группировки войск, и они были быстро смяты противником63. В округе имелось три сильных противотанковых бригады, две из них находились в белостокском выступе, а одна – в глубине округа, и они не принесли пользы войскам при отражении крупных танковых группировок противника.

Непосредственно за этими армиями прикрытия в районе Волковыска находилась только одна 36‑я кавалерийская дивизия. Все другие крупные воинские формирования округа: 2‑й, 21‑й, 44‑й и 47‑й стрелковые корпуса в составе 10 стрелковых дивизий без артиллерии, зенитных средств, саперов и связистов и без боеприпасов с 17 мая осуществляли ночными переходами выдвижение к государственной границе в районы, находящиеся от нее на 80-150 км. В момент нападения Германии они сосредотачивались в обширном районе: Лида, Бытень (50 км юго-западнее Барановичи), Слуцк, Минск, Молодечно. В этом же районе дислоцировались 17‑й и в примыкающих к нему районах – 20‑й механизированные корпуса. Оба корпуса танков не имели64. Читатель может удивленно спросить – а зачем нужно было совершать маневр такими крупными военными силами за неделю до войны без продуманного оперативного и стратегического замысла, который привел к коллапсу в первые же дни войны? И кто за это ответил? Пока это остается тайной, а послевоенные мемуаристы эту тему всячески замалчивали.

Послабления были даны наркомом обороны и командующему Киевским особым военным округом генералу М. Кирпоносу – штаб фронта, расположенный в Киеве, разрешил ему сосредоточиться на полевом командном пункте в Тарнополе не 19 июня, как того требовала его же директива, а к утру 22 июня65. 16 июня в Киеве был дан приказ наркома и начальника Генерального штаба с 17 июня начать выдвижение из глубинных районов округа к государственной границе пяти стрелковых корпусов66, не объясняя командно-политическому и рядовому составу, во имя чего это передвижение затевалось. Вместе с корпусными частями в движение пришло около 300 тыс. солдат и офицеров, и высшее военное начальство говорило, что все эти войска привлекаются для учений. Вслед за этим эшелоном в новые районы, поближе к государственной границе, начали выдвижение еще три окружные дивизии и большое количество вспомогательных частей, общей численностью около 150 тыс. человек. Войска уходили «на учения» с одним неполным комплектом боеприпасов на все виды оружия, без запасов ГСМ и продовольствия. Вся корпусная и дивизионная артиллерия и средства противовоздушной обороны были оставлены на сборах артиллеристов или в пунктах постоянной дислокации из-за отсутствия автотранспорта и тракторов. В предназначенные районы, удаленные от государственной границы на 80-100 км, корпуса и дивизии должны были прибыть 26–28 июня, ночными переходами. Они должны были нарастить силу ударов по вторгшимся войскам противника и перенести боевые действия на его территорию. В наркомате обороны не допускали другого развития событий, в противном случае рушилась вся стратегическая концепция способа отражения немецко-фашистских войск на нашу страну. Никто в высших военных эшелонах власти не задумался над тем, что приграничные армии могут не выдержать первого удара немецко-фашистских войск, что заставило бы наркомат обороны и Генштаб размещать вторые эшелоны не в районах сосредоточения, а на армейских и фронтовых оборонительных рубежах, где они могли выдержать натиск врага и выиграть время для подтягивания стратегических резервов.

В общей сложности за неделю до войны 56 стрелковых и танковых дивизий Западного и Киевского особых военных округов, насчитывающих в своем составе, вместе с армейскими и корпусными частями, более полумиллиона солдат и офицеров, «находились в движении и в таком удалении от государственной границы, что они не смогли оказать помощь войскам прикрытия (первому оперативному эшелону в отражении ударов врага в приграничной полосе), и в первые дни войны они оказались не готовы к организованному вступлению в сражение с прорвавшимися на советскую территорию силами противника и были быстро разгромлены»67. А чтобы создать видимость мирной обстановки в приграничных областях Советского Союза и не «вспугнуть» гитлеровское командование такой масштабной перегруппировкой советских войск и ввести его в заблуждение, Наркомат обороны потребовал от командующих Западного и Юго-Западного фронтов соблюдать тишину на государственной границе в такой степени, чтобы немцы не могли заподозрить Красную Армию в приготовлениях к