Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

в составе шести человек, и задержанные показали, что они являются диверсионной группой германской разведки и получили задание производить диверсии на железных дорогах с началом военных действий с целью отрезать пути отхода Красной Армии. По их показаниям, нападение должно было начаться в ближайшие дни78. А всего перед войной в Советском Союзе было ликвидировано 66 резидентур германской разведки, разоблачено более 6000 агентов79.

Еще более интенсивными были нарушения советской границы германскими ВВС. Только за май и 10 дней июня 1941 года на территорию СССР залетал 91 разведывательный самолет вермахта. При этом постоянно увеличивалась их глубина проникновения на советскую территорию. Некоторые самолеты углублялись до 100 км, а 15 апреля, приземленный в районе Ровно истребителями Красной Армии немецкий самолет, углубился на нашу территорию до 200 км80. За два дня до начала войны на всех основных направлениях советскую государственную границу нарушили 30 германских самолетов. В ответ на эти массовые нарушения воздушного пространства Советского Союза Сталин 17 и 18 июня, а потом 20 и 21 июня распорядился, чтобы опытные советские летчики вторглись в воздушное пространство Германии, Финляндии, Венгрии и Румынии и произвели разведку действий немецко-фашистских армий и их сателлитов. По возвращении все они доложили о колоссальном скоплении немецких, финских и румынских войск вдоль всей границы СССР. Гитлер был настолько взбешен этими полетами, что в своем выступления перед немецким народом утром 22 июня он назвал это одной из причин, заставившей его напасть на Советский Союз.

С 17 июня 1941 года начался вывод немецких торговых судов из всех советских портов. Они покидали порты внезапно, никого не уведомляя об этом. С этого же дня стали задерживаться и все торговые суда, следующие в СССР из портов Германии. В восточных районах рейха все школы были закрыты81. С середины июня началась мобилизация в Финляндии, 18 июня в Румынии, а 21 июня она была объявлена в Словакии82. 18 июня началось массовое выдвижение пехотных дивизий к советской границе, а 20 июня – танковых и моторизованных. В эти же дни в Финском и Рижском заливах Балтийского моря немецкие и финские корабли стали устанавливать морские минно-взрывные заграждения, а все подводные лодки фашистской Германии ушли с баз на боевые позиции83.

21 июня в 16 ч 15 мин. главные силы финского флота высадили пятитысячный десант на демилитаризованные, согласно Женевской конвенции 1921 года, Аландские острова, оккупировали его и арестовали там всех сотрудников советского консульства и торгового представительства. Молотов немедленно вызвал финского посла и выразил протест финскому правительству, предупредив о последствиях, а в советском правительстве этот шаг был расценен как преддверие войны. В этот же день финские подводные лодки приступили к установке минных заграждений у эстонского побережья, причем командиры этих лодок получили приказ атаковать советские корабли, «если попадутся достойные цели»84. В этот же день, 21 июня, было замечено, что сотрудники всех рангов немецкого, румынского, итальянского, словацкого и финляндского посольств стали поспешно уезжать на машинах за город85.

Поздно вечером 21 июня на территорию СССР перешел ефрейтор 222-го саперного полка вермахта. Он дал показания, что в этот день его командир взвода заявил солдатам, что в ночь на 22 июня, после артиллерийской подготовки, будет форсироваться река Буг на плотах, лодках и понтонах. В этот же день перебежчики были на советско-венгерской и на советско-румынской границе, и они тоже подтвердили, что нападение на СССР назначено на 22 июня86.

Пограничники докладывали – у границы скапливаются крупные силы фашистских войск, разведорганы приграничных округов подтверждали эти сообщения. Война неумолимо приближалась, и каждый день был особенно дорог. Уже после войны заместитель народного комиссара по обороне маршал Советского Союза Мерецков о предвоенных днях напишет дословно: «Наркомату обороны к исходу 21 июня стала ясной неизбежность нападения Германии на СССР в следующие сутки… К сожалению, в оставшиеся до начала войны 5–6 часов наркомат обороны и Генеральный штаб не сумели решить эти задачи»87. Но маршал скрыл причину невыполнения распоряжения Сталина о приведении приграничных войск страны в боевую готовность 19 июня, продублированную председателем правительства вечером 21 июня.

Военные руководители не исполнили ряд важных предписаний правительства, отданных еще в мае, которые повышали боевую готовность войск. Правительство требовало:

– рассредоточить всю авиацию и тщательно ее замаскировать;

– привести все средства противовоздушной обороны и защиты населения в боевую готовность, исключая затемнение городов;

– вывести дивизии из приграничных городов в районы их оперативного предназначения и быть готовыми к отражению вторжения противника;

– усилить бдительность, повысить подготовку войск к ведению боевых действий.

Ничего этого выполнено не было, и войска приграничных округов в первый же день войны потеряли большую часть своей авиации, а дивизии, расположенные в Бресте, Белостоке, Гродно, Львове и других приграничных городах, подверглись внезапным артиллерийским и авиационным ударам и понесли большие потери. Проанализировав огромное количество сообщений и массу фактов о приближении войны, 21 июня, сразу после полудня, из Совета народных комиссаров поступило распоряжение, чтобы «все ответственные работники министерств и ведомств оставались в своих служебных кабинетах до особого распоряжения»88. Все руководители советских и партийных органов власти в Москве, в западных республиках и областях работали по московскому графику, ежечасно информируя друг друга о положении дел в центре и на местах. В это же время Сталин лично переговорил со всеми руководителями приграничных советских республик и Москвы и передал им просьбу правительства, чтобы руководители высшего ранга в ночь на 22 июня оставались на рабочих местах – из-за опасности приближения войны. Впрочем, он мог этого и не делать, так как все высшие советские и партийные работники страны работали в том же режиме, по которому работал Сталин, – до трех-четырех часов ночи с последующим отдыхом до 10 часов утра.

Днем 21 июня Сталин лично позвонил командующему Московским военным округом генералу армии И. Тюленеву и командиру 1-го корпуса противовоздушной обороны столицы генералу Д. Журавлеву и попросил их держать военные силы собранно, в кулаке, усилить бдительность89. К концу дня 21 июня во всех органах государственной власти, отвечающих за безопасность страны, сложилось твердое убеждение, что гитлеровская Германия завершила переброску всех своих войск к государственной границе Советского Союза и ее нападение можно было ожидать с часу на час. Зная хорошо повадки Гитлера и его способы нападения на другие страны, Сталин и его близкое окружение определило день и возможный час нападения – рано утром в воскресенье, 22 июня, как это доносили советские разведчики и как об этом сообщали перебежчики немецкой, венгерской и румынской армий. Огромная страна встречала