Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

перешейке от района Сортавала до Финского залива99. За несколько дней до войны командование Ленинградского военного округа все эти части и соединения выдвинуло к государственной границе, и когда немецко-фашистская армия «Норвегия» начала вторжение на Мурманском, Кандалакшском и Ухтинском направлениях – она встретила достойный отпор. Перешедшие 26 июня в наступление основные силы финской армии также успеха не имели.

Северо-Западный фронт

Большую часть своих сил враг развернул севернее реки Припять, где в составе наших двух фронтов, Северо-Западного и Западного, имелось 69 дивизий. Два фронта граничили с друг другом, но положение в них было совершенно разное. 18 июня, получив распоряжение из Москвы о прикрытии государственной границы общей протяженностью 300 км, Военный совет Северо-Западного фронта принял решение о приведении войск в полную боевую готовность, и к исходу 21 июня его 13 стрелковых и танковых дивизий заняли оборону у государственной границы на предназначенных для них рубежах100. 10‑я стрелковая дивизия, выполняя приказ командующего фронтом, к исходу 20 июня заняла оборону на границе с Восточной Пруссией от Балтийского моря (мыс Паланга) до Швекшны, протяженностью 80 км, и рано утром она была атакована 26‑м армейским корпусом вермахта. Целый день воины соединения вели неравный бой, и когда в полках осталось в живых по 40–60 человек, подразделения дивизии стали отступать на север и северо-восток. Эта дивизия отличилась в сентябре при защите Ленинграда, покрыв свои знамена неувядаемой славой и подвигом своих солдат

Танковая дивизия Черняховского (9300 чел., 250 танков Т-26 и БТ-7) выступила с зимних квартир в Риге и, пройдя двумя ночными переходами 400 км, к утру 20 июня сосредоточилась в районе Груджяй – Мешкуйчяй – Буйвони, находившегося в 120 км от государственной границы, и утром 22 июня вступила в бой. 125‑я стрелковая дивизия 11-го стрелкового корпуса 8‑й армии находилась в местечке Баганяй, прикрывая Шауляйское направление, а 19 июня она, совершив многокилометровый марш, прикрыла государственную границу на своем участке шириной 40 км – Пограмянтия, Тауреге, Бубишкяй, имея передний край по восточному и северо-восточному берегу реки Юра. Рано утром дивизия была атакована из района Тильзита всей 4‑й танковой группой немцев, имевшей в первом эшелоне три моторизованные дивизии. Весь день части дивизии успешно вели бой против многократно сильного врага, а один ее полк даже углубился на 8 км на территорию Восточной Пруссии. Удержать свой рубеж без поддержки дивизия не смогла и в конце первого дня войны начала медленный отход, ведя непрерывные бои и имея в полках по 200–250 солдат и офицеров. К 28 июня дивизия отошла к Шауляю, где впервые получила небольшое пополнение.

Из Сувалковского выступа против 126‑й и 128‑й стрелковых дивизий, оборонявшихся на левом фланге 11‑й армии Северо-Западного фронта, наступала 3‑я танковая группа с двумя армейскими корпусами 9‑й армии. Только в первом эшелоне враг имел десять дивизий, в том числе три танковые101. Весь первый день войны эти дивизии, неся огромные потери, удерживали назначенные им рубежи и ожидали от армии и фронта поддержки в силах и средствах, но не получив ее, вынуждены были отступать. В день кровопролитного сражения 22 июня, когда потери советских войск были больше, чем потери на Бородинском поле в 1812 году, и когда было необходимо армейскими и фронтовыми резервами оказать поддержку дивизиям, обороняющим государственную границу, наркомат обороны и Генштаб, не зная истинного положения на фронтах, направил в 21 час 15 мин. директиву № 3 за подписью народного комиссара обороны маршала С.К. Тимошенко, члена Совета секретаря ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкова и начальника Генерального штаба Г.К. Жукова, которая требовала «организации решительных контрударов с целью разгрома вклинившихся группировок немецко-фашистских захватчиков»102. В этой обстановке единственно правильным решением могло быть приказание войскам фронта отходить к Западной Двине, этому естественному рубежу, чтобы закрепиться на нем и с подходом резервов фронта и из центра организовать контрудары по наиболее вклинившимися танковым силам врага. Вместо этого нарком обороны приказал овладеть районом Сувалки.

Командующие и штабы, выполняя эту директиву, совершенно запутавшую действия войск, вместо направления механизированных корпусов и фронтовых резервов на помощь обороняющимся войскам, вынуждены были оставить их на произвол судьбы и заняться организацией контрударов, нанесение которых было бессмысленным и ненужным делом. Для успеха встречного сражения требовалось предвидение и заблаговременная подготовка, которая в мирное время отрабатывалась небрежно и кое-как. Войска, осуществлявшие встречное сражение, должны были захватить инициативу и упреждать противника во всех его начинаниях. Ничего этого не было видно в первых встречных сражениях начального периода Великой Отечественной войны.

Никакого контрудара не получилось. В небе безраздельно господствовала немецкая авиация, она, как коршун, следила за малейшим скоплением наших войск и обрушивала на них такой смертоносный огонь, в котором за считанные минуты погибали полки и дивизии. 12‑й механизированный корпус, развернувшийся для наступления 23 июня в районе Калжиненай и Немакшай, подвергся такому сильному нападению с воздуха и понес такие потери, что в ночь на 24 июня он с трудом вышел из боя, и в нем осталось 35 танков, у которых не было горючего103. Та же участь постигла и 3‑й механизированный корпус фронта. Не получив поддержки, начали отступать и те дивизии, которые успешно оборонялись против врага у государственной границы. Все приграничные армии в первые же дни войны, выполняя непосильные для себя задачи – нанесение контрударов, лишились своей ударной силы – механизированных корпусов и танков, являвшихся основой их боевой мощи. Вслед за разгромом приграничной авиации это была тяжелая для нас утрата, восполнить которую страна смогла лишь к осени 1942 года.

Передовые части 4‑й танковой группы немцев к вечеру первого дня войны прорвались к реке Дубисе (35 км северо-западнее Каунаса), а войска 3‑й танковой группы переправились через Неман в 60 км южнее Каунаса. Переправа через Неман была осуществлена немцами по мостам у Алитуса и Меречь, которые не были взорваны. Из-за бездействия Западного фронта, не выделившего на прикрытие своего правого фланга ни одной дивизии, положение Северо-Западного фронта уже 23 июня начало резко осложняться. Гитлеровское командование сразу обнаружило незащищенную брешь между двумя фронтами и вместо фронтального наступления направило два корпуса в обход войск Северо-Западного фронта с востока. Теперь войска фронта, чтобы избежать окружения, должны были отбивать атаки противника с трех сторон, что заставило командующего генерал-полковника Кузнецова начать медленный отход в сторону Риги и Новгорода. В воздухе господствовала вражеская авиация, так как в первые три дня войны фронтовая авиация потеряла 921 самолет104.

Командующий фронтом Кузнецов, потрясенный размахом наступления немецко-фашистских войск, в сложившейся обстановке стал утрачивать волю и холодную способность к размышлению и расчетливость в действиях, а