Рожденный, чтобы жечь! – 3 - Дмитрий Лим

Валентина ухмыльнулась и сделала шаг вперед.

— Доброе утро, птенчики, — промурлыкала она. — Надеюсь, вы хорошо выспались, потому что сейчас вам придется вспомнить все, чему вас учили. И даже то, чему не учили. А старшекурсникам… освежить в памяти самые яркие моменты их студенческой жизни. В общем, развлекайтесь! И да, чуть не забыла: тот, кто придет последним, моет туалеты неделю. На территории всей академии. Причем, руками. Без магии. Спешите!

После этих слов она махнула рукой, и студенты, разбившись на группы, потянулись к началу полосы препятствий, представляющей собой нечто среднее между зоной военных действий и декорациями к фильму ужасов. В воздухе витал запах озона, гари и чего-то неопределенно-тошнотворного. Боря, глядя на ухмыляющуюся Валентину, прекрасно понимал: сюрприз будет знатным. И явно не из приятных.

Боря, плетясь в составе своей группы к стартовой линии полосы, украдкой оглядывался на Валентину.

«Что она задумала, змеюка?» — вертелось у него в голове.

Предчувствие чего-то отвратительного с каждой минутой крепло. Запах неопределённо-тошнотворного становился всё сильнее, и Боря подозревал, что это не просто вонь из окрестных фабрик.

На старте их ждал старшекурсник — здоровенный детина с кривой ухмылкой и шрамом через всю щеку.

— Приятно познакомиться, салаги, — пробасил он. — Я Смирнов. Ваша нянька на сегодня. И да, не пытайтесь меня обмануть. Я тут, считайте, местный экстрасенс. Всё вижу, всё знаю. И стучу куда надо.

Боря невольно нахмурился. С такими «няньками» и врагов не надо.

Первым препятствием был ров с какой-то мутной жижей, от которой поднимался пар. Над рвом висела веревка, и Смирнов, подтолкнув Клеменко вперед, скомандовал:

— Вперёд, Клеменко! Покажи класс! Только не утопись, а то я потом твой вонючий труп вылавливать буду.

После рова с фекалиями (Боря был уверен, что это был именно фекалий, хоть Валентина и называла это «специальным полигоном для развития стрессоустойчивости», их ждала полоса ползания под колючей проволокой, утыканной датчиками, видимо, реагирующими на прикосновения.

Петров, не успев толком отдышаться после рова, с воплем бросился под проволоку, тут же зацепившись штанами за один из крюков. Раздался треск рвущейся ткани, и Петров с матерным криком пополз дальше, оставив на проволоке кусок своей одежды.

— Главное, чтоб трусы целы остались, — прокомментировал Смирнов, наблюдая за его мучениями.

Далее их ждала стена с выпадающими кирпичами, подвесной мост с отсутствующими досками и бассейн с ледяной водой, в котором плавали дохлые крысы. Боря уже перестал удивляться. Казалось, Валентина решила воплотить в жизнь все самые мрачные фантазии, которые когда-либо посещали его голову.

Когда они, измученные и перепачканные, добрались до финиша, их ждала Валентина, сияющая улыбкой садиста.

— Поздравляю, птенчики, — прощебетала она. — Вы прошли только первую часть нашей увлекательной программы. Сейчас передохнете немного, а потом я объявлю вам условия следующего этапа. Вас ждет кое-что новенькое.

«Новенькое? — Клеменко с недовольным выражением лица пялился на Валю. — В целом, пофиг. Главное что Гугли нету в этом балагане».

И он был прав. Если бы он взял с собой карапуза, то тот точно был бы обузой в этом нелегком деле.

Валентина, заметив его недовольное выражение лица, лукаво прищурилась.

— Что, Клеменко, уже устал? А ведь это только разогрев! Дальше будет интереснее… Гораздо интереснее, — промурлыкала она, поигрывая свистком на шее.

Боря сплюнул на землю, пытаясь выплюнуть привкус тошнотворности, которым пропиталось все вокруг. Он окинул взглядом своих уставших товарищей. Петров судорожно ощупывал задницу, пытаясь понять, насколько серьезны потери в ткани, а Сидорова нервно потирала руки, пытаясь согреться после ледяного бассейна.

Зайцев молча смотрел в одну точку, кажется, пребывая в состоянии глубокой медитации. Смирнов же, как ни в чем ни бывало, достал из кармана пачку сигарет и, не обращая внимания на протестующие взгляды, закурил.

Разумеется, мы осуждаем его действие! Как авторы, так и герои книги. Хе.

Боря исподтишка наблюдал за Смирновым. Тот затягивался сигаретой с каким-то отрешенным видом, словно все происходящее не касалось его.

«Интересно, — подумал Боря, — а что он вообще здесь забыл? Неужели ему самому нравится во всем этом копаться? Или его заставили?»

Внезапно раздался пронзительный свисток Валентины, заставивший всех вздрогнуть. Она стояла, заложив руки за спину, и ее взгляд прожигал каждого, кто пытался найти хоть какое-то укрытие от ее злобной энергии.

— Время вышло, птенчики! — пропела она. — Пришло время для следующего, не менее захватывающего этапа! Как вы знаете, наша академия славится не только своими передовыми технологиями, но и своими уникальными… хм… ресурсами. Так вот, сейчас мы проверим, насколько хорошо вы умеете с этими ресурсами взаимодействовать.

Валентина махнула рукой, и из ангара, расположенного неподалеку, выехала странная конструкция, напоминающая гигантскую клетку на колесах. Внутри клетки что-то неистово двигалось, издавая приглушенные рычащие звуки.

— В этой клетке, — продолжала Валентина, — находится… сюрприз. Ваша задача — доставить этот сюрприз до противоположного конца полигона, не причинив ему вреда. И самое главное — не выпустив его наружу. Удачи! Ах да, и еще одно: клетка не оборудована тормозами. Так что будьте осторожны на поворотах.

Студенты переглянулись в ужасе. Не было ни малейшего представления, что именно их ждет, но одно было ясно точно: это будет полный кошмар. Даже видавший виды Смирнов, потушив окурок, нахмурился и почесал затылок. Боря же проклинал все на свете, включая Валентину, академию и тот злосчастный день, когда он решил сюда поступить.

* * *

На верхушке Башни, продуваемой всеми ветрами, стояли двое. Ректор, сгорбленный старик с копной седых волос, торчащих во все стороны, и профессор Элиас, высокий и статный мужчина, чье лицо обычно выражало невозмутимость, казалось, слегка побледнел.

Они оба вглядывались в окуляры стационарных биноклей, закрепленных на парапете. Внизу, вдали, на тренировочном полигоне, крошечные фигурки студентов отчаянно пытались выжить.

— Ты уверен, Элиас, что это было мудрое решение? — прохрипел ректор. — Демон… это совсем не то же самое, что одержимые. Это… непредсказуемо. И мы не знаем, насколько он силен.

Элиас оторвался от бинокля, его взгляд был устремлен вдаль, на горизонт.

— Мы должны испытывать их, господин ректор. Время не ждет. Внешний мир полон опасностей, которые куда страшнее. Одержимые, для нас, уже, это детские игрушки. Они должны познать настоящий страх, научиться действовать под давлением. Тем более, что находка была не совсем обычная. Его аура сильно запечатана, почти подавлена.