Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах - Антология

class="v">Мой дух, — твоей руки касаний. Гладь

Бескрайняя нас делит, но одно,

Одно сердец биенье. И в делах,

И в снах моих есть ты, как вкус вино

Несет от грозди. О себе в мольбах

Прошу я Господа — Он все равно

Зрит слезы двух людей в моих глазах.

Перевод А. Парина

IX

Так чем я отплатить тебе могу —

Затворница печали? Чем любовней

Слова мои, тем глуше и бескровней.

Слезами, что я в сердце берегу —

Иль вздохами? Их на любом торгу

Возы, и вороха — в любой часовне.

Возлюбленный! Ты видишь, мы — не ровни,

Как нищенка, я пред тобой в долгу.

Я улыбнусь — но этого порыва

Достанет лишь на миг. Мне не раздуть

Угасший пепел. Мертвая олива

Не принесет плода. Скорей же в путь!

Удерживать тебя несправедливо.

А то, что я люблю тебя, — забудь.

Перевод Г. Кружкова

XVIII

Возьмешь ли локон мой? Я не дарила

Доселе никому своих волос.

Увы, благоуханья юных роз

И блеска звезд в них не найти, мой милый.

Когда-то (грустный трюк!) я их клонила,

Чтоб на щеках скрывать следы от слез;

И, думаю, впервые бы пришлось

Их срезать на краю моей могилы.

Так что же — время повернуло вспять —

Иль молодость нагрянула вторая?

На палец я наматываю прядь,

Рассеянно, как девочка, играя…

Прими их, мой возлюбленный. Здесь мать

Меня поцеловала, умирая.

Перевод Г. Кружкова

XIX

Ты на Риальто помнишь торг базара?

И я в душе торги веду. Скорей

За локон локон! Груза кораблей

Он мне дороже. Нет ценней товара.

Как при явленье муз в стихах Пиндара,

Смоль черных иссиня твоих кудрей

Вся отливает блеском, звезд светлей,

И пышет зноем солнечного жара.

Не блеск ли то лаврового венка?

Мой поцелуй, вернее чем рука,

Его пленит и закрепит украдкой.

И будет долго твой бесценный дар

В тепле уютном спать на сердце сладко,

Пока не оскудеет жизни жар.

Перевод М. Цетлина и И. Астрова

XX

Вообрази, лишь год назад, как тень, я

Бродила у заснеженной реки —

Одна — и ясным знакам вопреки,

Судьбы не чувствовала приближенья,

Перебирая малодушно звенья

Своей неволи и своей тоски, —

Что ты бы мог движением руки

Разбить. И впрямь достойно удивленья,

Как я могла, доверяясь чарам зим,

Не ощутить в шуршанье снеговея

Весны? Не угадать, благоговея,

Что тишь чревата голосом твоим,

Еще не прозвучавшим? Так афеи

Не верят в Бога, что для них незрим.

Перевод Г. Кружкова

XXI

Скажи: люблю — и вымолви опять:

Люблю. Пусть это выйдет повтореньем

Или кукушки на опушке пеньем,

Не бойся уши мне прокуковать —

Ведь без кукушки маю не бывать

С его теплом, голубизной, цветеньем…

Любимый, слишком долго я сомненьем,

В ночи подкапывающим, как тать,

Была томима. Повтори мне снова:

Люблю. Пускай, как звон колоколов,

Гудит и не смолкает это слово:

Люблю. Подманивай, как птицелов,

Короткой, звонкой трелью птицелова.

Но и душой люби меня. Без слов.

Перевод Г. Кружкова

XXIV

Пускай жестокий Мир, как нож складной,

Защелкнется, не причинив урона,

В ладони у Любви — и усмирённо

Затихнет ярый вопль и шум земной.

Как хорошо, возлюбленный! С тобой

Я чувствую себя заговоренной

От всех клинков и стрел. Ты — оборона

И крепь моя; за этою стеной

Вдали от толп — незримо, потаенно —

Из данных нам природою корней

Мы вырастим два стебля, два бутона,

Две лилии — жемчужней и светлей

В лучах росы, чем царская корона!

А сколько жить им, небесам видней.

Перевод Г. Кружкова

XXVI

Любимые виденья с малолетства

Мне заменяли братьев и сестер,

И, вслушиваясь в их созвучный хор,

Иного я не мыслила соседства.

Но время шло; ветшали тени детства:

Покрылся пылью пышный их убор,

И лютни смолкли… Опустевший взор

Да оторопь остались мне в наследство.

Но Ты пришел! В тебе, моя любовь,

Все призраки, мне прежде дорогие,

Жизнь обрели — не просто плоть и кровь:

Так влажная становится стихия

Святой водой… Душа моя! Так вновь

Дар Божий посрамил мечты людские.

Перевод М. Бородицкой

XXVIII

О пачка писем! Мертвая, немая!

Какая дрожь пронзила их покой,

Когда, листки из связки вынимая,

Я их роняла трепетной рукой.

Тут он просил, чтобы его сама я

Как друга приняла; а вот другой

Листок, где светлый день назначен мая.

А здесь письмо — «любимой, дорогой».

Как будто Божья сила осенила

Усталый дух, и муки стон утих.

А вот слова — «я твой»… бледны чернила,

Так часто прижимала к сердцу их.

А тут! Но тайны я не проронила,

И не дерзнет о ней поведать стих.

Перевод М. Цетлина и И. Астрова

XXIX

Мечтаю о тебе. Ты, словно ствол,

Весь думами моими и мечтами

Увит, как виноградными листами

И скрыт в том лесе, что тебя оплел.

Но нет, фантазий буйный произвол

И петли мыслей, вьющихся кругами,

Тебя не стоят. Прошурши ветвями

Могучими — как будто вихрь прошел —

О пальма стройная! — и отряхни

Ненужную завесу перед взглядом:

Мечты — сравнятся ли с тобой они?

Взирать, внимать твоим речам-усладам…

Я новый воздух пью в твоей тени

И ни о чем не думаю; ты — рядом.

Перевод Г. Кружкова

XLI

Спасибо всем, кто обо мне с