Восток в новейший период (1945-2000 гг.) - Коллектив авторов

проигравшей партии об их фальсификации, запугивании избирателей и других злоупотреблениях. Проигравшие организовывали уличные протесты, нередко выливавшиеся в насилие, бойкотировали работу парламента. Недоверие к политическим оппонентам вызвало к жизни институт временного правительства на непартийной основе. Тем не менее, на фоне предыдущих лет 1990-е годы отличались относительной стабильностью гражданской администрации и демократическим фасадом власти.

Усиление роли ислама.

Необходимо отметить, что еще одной тенденцией, которая прослеживалась в развитии Бангладеш в XX в., была исламизация. Во время движения за независимость секуляризм и бенгальский национализм противопоставлялись исламу, чтобы отмежеваться от Западного Пакистана. Однако после отделения Бангладеш пришлось постепенно вернуть ислам в качестве главного фактора национальной идентичности, отличающего бангладешцев от бенгальцев-индусов индийского штата Западная Бенгалия. Принцип секуляризма начал затушевываться еще при М. Рахмане, который в 1974 г. в Лахоре принимал участие в работе саммита Организации «Исламская Конференция». С приходом к власти военных режимов после переворотов 1975 г. мусульманская религия стала использоваться как противовес секулярности Авами лиг.

Зияур Рахман вообще отказался от секуляризма как одного из принципов государственной идеологии. В 1977 г. он своим указом внес в конституцию страны поправки, заменившие «секуляризм» «абсолютной верностью и верой во всемогущего Аллаха», «социализм» — «социальной справедливостью», а «бенгальский национализм» — «бангладешским национализмом». В преамбулу основного закона была включена фраза на арабском языке: «Во имя Аллаха, всемилостивейшего, милосердного», а в ст. 25 был добавлен пункт 2, в соответствии с которым государство будет прилагать усилия для «консолидации, сохранения и укрепления братских отношений среди мусульманских стран, основанных на исламской солидарности». Ранее З. Рахман отменил запрет, наложенный правительством М. Рахмана на пять религиозных партий. Он также аннулировал закон о преследовании коллаборационистов и ввел в регулярную практику чтение стихов Корана на собраниях своей Националистической партии Бангладеш. Численность мусульманских богословов и служителей культа в стране увеличилась со 148 тыс. (1975 г.) до 239 тыс. (1979 г.). Если в 1975 г. существовало 1830 медресе, то в 1978 г. их число возросло до 2386, а численность обучающихся приблизилась к полумиллиону.

Еще дальше по пути исламизации пошел Х.М. Эршад, который в 1988 г. добился, чтобы парламент Бангладеш принял 8-ю поправку к конституции, провозглашающую ислам государственной религией страны. Смещение Эршада в декабре 1990 г. не привело к возврату к секуляризму. Наоборот, в 1990-е годы происходила дальнейшая консолидация исламистских сил. На парламентских выборах в 1991 г. победил, как уже отмечалось, альянс во главе с НПБ, в который входила религиозная партия Мусульманская лига.

С исламизацией в Бангладеш тесно связана проблема роста религиозного экстремизма. За исключением короткого периода правления М. Рахмана, в стране время от времени происходили нападения на представителей религиозных меньшинств. Обычно это выражалось в осквернении храмов и изображений божеств, поджогах домов, грабежах и похищениях людей. Больше других страдали представители индусской общины. Широкий размах имели погромы индусов, инициированные Мусульманской лигой в декабре 1992 г. в Читтагонге, которые затем перекинулись на Дакку и другие части страны. Поводом к ним стало разрушение индусскими фанатиками мечети Бабура в Айодхъе в Индии. По подсчетам Совета индусского, буддистского и христианского единства, во время погромов погибли 15 человек и несколько сотен были ранены, 2400 женщин подверглись групповым изнасилованиям. Частично или полностью было разрушено более 28 тыс. домов, 3500 храмов и религиозных учреждений.

Спасаясь от происходивших в стране гонений и притеснений, представители индусской общины покидали Бангладеш, в результате чего их удельный вес, по некоторым данным, к концу 1990-х годов уменьшился до 9 %, в то время как в 1974 г. равнялся 13,5 %.

В основе вражды к индусам, помимо религиозной нетерпимости, имелась также политическая и экономическая подоплека. Во-первых, индусы в Бангладеш, как правило, рассматривались в качестве сторонников секуляристской Авами лиг. Поэтому уменьшение их численности означало сокращение «банка голосов» Авами лиг, в чем была заинтересована коалиция во главе с НПБ. Во-вторых, вытеснение индусов из страны использовалось, чтобы завладеть их землями. В колониальный период в Восточной Бенгалии большинство землевладельцев (заминдаров) были индусы, а крестьяне, как правило, — мусульмане. В конце 1960-х годов из 2237 крупных поместий в Восточном Пакистане, размеры которых превышали установленный «потолок» в 125 акров, только 358 принадлежали мусульманам. Основная же их часть была сосредоточена в руках заминдаров-индусов. После получения независимости по Закону о брошенной собственности разрешалось перераспределять землю лиц, бежавших из страны.

Но не только религиозные меньшинства становились жертвами насилия со стороны экстремистов. Объектами нападений были также журналисты, ученые, политики. В 1993 г. бангладешской писательнице Таслиме Насрин пришлось бежать во Францию из-за угроз со стороны исламских фундаменталистов, гнев которых был вызван ее критическими замечаниями по поводу религии. В стране участились убийства представителей интеллигенции по религиозным мотивам, совершались взрывы в местах проведения массовых мероприятий. В июле 2000 г. была сорвана попытка покушения на премьер-министра Хасину Вазед, когда полиция обнаружила взрывчатку недалеко от возвышения, с которого планировалось ее выступление на митинге. По подозрению в причастности к покушению были задержаны несколько активистов Исламик чхатро шибир — студенческого крыла Мусульманской лиги, а также членов малоизвестной тогда группировки Харкат-уль-джихад аль-ислами, которая возникла в 1992 г. и выступает за установление исламского правления в Бангладеш.

Вооруженное движение племен Горного Читтагонга.

Еще одной проблемой, с которой столкнулось правительство Бангладеш с первых лет независимости, стало автономистское движение племен в дистрикте Читтагонгский горный район (ЧГР). В отличие от остальной части страны, населенной почти исключительно бенгальцами, в этом дистрикте компактно проживает более десятка племен тибето-бирманского происхождения. По данным переписи населения в 1974 г., из 392 тыс. представителей племен в ЧГР 65 % составляли чакма, около 24 — марма, 7 — трипура и около 4 % — все остальные. Именно чакма и марма, как наиболее многочисленные племена, преобладали в движении за автономию. Оно было вызвано рядом причин, но главной из них был наплыв бенгальских поселенцев с равнин. При незначительном приросте населения племен численность бенгальцев на протяжении двух десятилетий возросла более чем в пять раз.

С увеличением количества бенгальских поселенцев в ЧГР связана проблема вытеснения племен с их земель и разрушение их традиционного уклада жизни. Племена общинно владели большими долями земли и использовали подсечно-огневой способ земледелия — джхум. Во время британского правления землевладение племен было защищено Предписанием о ЧГР 1900 г., которым запрещалось заселение дистрикта народами, не принадлежащими к племенам. Особый статус Горного Читтагонга был отменен еще пакистанским правительством в январе 1964 г. С этого времени и началась активная миграция в ЧГР жителей равнин и вытеснение племен с плодородных земель. В начале 1960-х годов положение племен ухудшилось после завершения сооружения при содействии США Каптайской плотины гидроэнергетического комплекса на р. Карнафули. Сооружение плотины привело к образованию озера площадью