Тотем и табу. «Я» и «Оно» - Зигмунд Фрейд

умереть. Это, впрочем, та же ситуация, что стала подосновой первого великого страха рождения и инфантильной тоски-страха – страха разлуки с оберегающей матерью.

На основе вышеизложенного страх смерти, как и страх совести, может, следовательно, быть истолкован как переработка страха кастрации. Ввиду большого значения чувства вины для неврозов нельзя также отрицать, что обычный невротический страх в тяжелых случаях усиливается развитием страха между «Я» и «Сверх-Я» (страха кастрации, страха совести, страха смерти).

«Оно», к которому мы в заключение возвращаемся, не обладает средствами доказать «Я» любовь или ненависть. «Оно» не может выразить, чего хочет; оно не выработало единой воли. В нем борются Эрос и инстинкт смерти; мы слышали, какими средствами одни первичные позывы обороняются против других. Мы могли бы изобразить это таким образом, будто «Я» находится под властью немых, но мощных инстинктов смерти, которые стремятся к покою и по указаниям принципа наслаждения хотят заставить замолчать нарушителя этого спокойствия – Эроса; но мы опасаемся, что при этом мы все же недооцениваем роли Эроса.

Примечания

1

Это обычный путь, чтобы довести до сознания скрытые от него элементы представлений. Ср. мою «Traumdeutung»… (Здесь и далее все не отмеченные особо примечания являются авторскими.)

2

Более тщательное наблюдение несколько суживает различие между случаями Signorelli и aliquis, поскольку дело касается подставных воспоминаний. По-видимому, и во втором примере забвение также сопровождалось некоторым процессом замещения. Когда я впоследствии спросил своего собеседника, не пришло ли ему на мысль, в то время как он силился вспомнить недостающее слово, что-либо другое в замену его, он сообщил мне, что сперва испытывал поползновение вставить в стих слово ab: nortris ab ossibus (быть может, это оставшаяся свободной часть a-liquis), a затем, что ему особенно отчетливо и настойчиво навязывалось слово exoriare. Оставаясь скептиком, он добавил: «Это объясняется, очевидно, тем, что то было первое слово стиха». – Когда я попросил его обратить внимание на слова, ассоциирующиеся у него с exoriare, он назвал: экзорцизм. Легко себе представить, что усиление слова exoriare при репродукции и было, в сущности, равносильно образованию подставного слова. Оно могло исходить от имени святых через ассоциацию «экзорцизм». Впрочем, это тонкости, которым нет надобности придавать значения. – Но весьма возможно, что «всплывание» того или иного подставного воспоминания служит постоянным, а может быть, только характерным и предательским вытеснением. Процесс образования подставных имен мог бы иметься налицо даже и в тех случаях, когда «всплывание» неверных имен и не совершается, и сказывался бы тогда в усилении какого-либо элемента, смежного с позабытым. Так, в примере Signorelli у меня все то время, что я не мог вспомнить его фамилии, было необычайно яркое зрительное воспоминание о цикле фресок и о помещенном в углу одной из картин портрете художника, – во всяком случае, оно было у меня гораздо интенсивнее, чем у меня бывают обычно зрительные воспоминания. В другом случае – также сообщенном в моей статье 1898 года – я безнадежно позабыл название одной улицы в чужом городе, на которую мне предстояло пойти с неприятным визитом; но номер дома запомнился мне с необычной яркостью, в то время как обыкновенно я запоминаю числа лишь с величайшим трудом.

3

Я не решился бы с полной уверенностью утверждать об отсутствии всякой внутренней связи между обоими кругами мыслей в примере «Синьорелли». При тщательном рассмотрении вытесненных мыслей на тему «смерть и половая жизнь» все же наталкиваешься на идею, близко соприкасающуюся с темой фресок в Орвието.

4

«Придя из Коринфа в Афины» или «из Афин в Коринф».

5

Но будет ли он желанным гостем,

Теперь, когда каждый день приносит что-либо новое?

Ибо он язычник со своими родными,

А они – христиане и крещены.

6

Но будет ли он желанным гостем,

Если не купит милости дорогой ценой?

7

Где за веру спор,

Там, как ветром сор,

И любовь и дружба сметены

(перев. А. К. Толстого).

8

Впрочем, мой коллега несколько видоизменил это прекрасное место стихотворения и по содержанию, и по смыслу, в котором он употребил его. У Гёте девушка-привидение говорит своему жениху:

Meine Locke hab’ ich Dir gegeben.

Deine Locke nehm’ ich mit mir fort.

Sieh’ sie an genau!

Morgen bist du grau,

Und nur braun erscheinst Du wieder dort.

(Мою цепь тебе дала я,

Прядь твою беру с собой,

Взгляни на нее.

Завтра будешь ты сед,

Но лишь темноволосым явишься ты вновь туда.)

9

Jung C. G. Über die Psychologie der Dementia praecox. 1907. S. 64.

10

Указ. соч.

11

Enquete sur les premiers souvenirs de l’enfance. L’année psychologique III, 1897.

12

Study of early memories. Psycholog. Review. 1901.

13

Утверждаю это на основании некоторых справок, собранных мною.

14

Непереводимая игра слов вместо zum Vorschein gekommen, что значит «обнаружились», слог scheim заменен слогом schwein – свинья. – Примеч. перев.

15

Курсив мой.

16

Вместо: Die Frau würde mir Furcht einjagen («Эта женщина внушила бы мне страх»). – Примеч. перев.

17

«Я не был бы в состоянии».

18

«Да, это будет тянуться, быть может, еще месяц».

19

«Это печальная история».

20

Die Traumdeutung. Leipzig und Wien. 1900.

21

Курсив мой.

22

Обезьяна очень смешная,

Особенно когда она ест яблоко.

23

«Я складываюсь, как перочинный ножик».

24