Лачуга должника и другие сказки для умных - Вадим Сергеевич Шефнер

Когда мы дали сводку на «Тетю Лиру», в ответ нам было сообщено, что Южгруппой обнаружены многочисленные письменные источники, но, поскольку астрофилолог Антов погиб, расшифровка осуществляется крайне медленно. Услыхав это, Лексинен лично вступил в переговоры с Карамышевым и сумел доказать тому, что его, Лексинена, присутствие необходимо сейчас именно в Южгруппе. У Чекрыгина затребовали уточненные координаты, и на следующее утро на центральной площади Лексинодольска приялмезился мини-лайнер, ведомый автопилотом. Лексинен отобрал у чЕЛОВЕКА контейнер с лингвистической аппаратурой и стал прощаться с нами.

– С вами хочу улететь я, – обратился вдруг к ученому «Коля». (Он не подвергся обучению ялмезианскому языку и говорил по-русски.) – С данными людьми в данной местности страшусь полного выключения я.

Лингвист, разумеется, ответил чЕЛОВЕКУ отказом, напомнив «Коле», что тот придан Севгруппе.

– Ну и паникер ты, «Николашка»! – рассердился Павел. – Если будешь трусить, то и в самом деле нарвешься на кончину.

Где глубина всего по грудь

И очень близок берег,

Там тоже может утонуть

Тот, кто в себя не верит.

Лексинен захлопнул дверь кабины. Мини-лайнер взмыл в высоту.

29. Контактный марш

Следующий день мы посвятили дальнейшему осмотру Лексинодольска. Об одном объекте обследования я должен подробно поведать Уважаемому Читателю, ибо с ним связан ход дальнейших событий. На центральной улице наше внимание привлекло одноэтажное, но высокое здание со стеклянной крышей, нечто вроде универмага. Металлические двери оказались закрытыми, но не запертыми, и мы свободно проникли в холл, от которого ответвлялся широкий и длинный коридор.

– Пройди до конца и, если не обнаружишь подозрительных следов, дай зеленую вспышку и возвращайся, – приказал чЕЛОВЕКУ Чекрыгин.

«Коля» стал удаляться от нас медленным шагом. Последнее время подобные задания выполнял он с крайней неохотой, однако на этот раз, видимо, ничто не вызвало у него подозрений; все ускоряя ход, он дошел до противоположного конца коридора и, полыхнув зеленым светом, пошел обратно. Мы двинулись навстречу ему.

Кроме общей крыши, каждый отдел универмага имел и свою кровлю, и потому интерьер хорошо сохранился. Миновав две трети коридора, мы даже обнаружили одну торговую точку, в которой уцелела часть товара. На полках стояло несколько эмалированных ведер, четырнадцать платиновых тазов и пять платиновых же детских ночных горшков.

– Это нужно осмотреть детально, – решил Чекрыгин. – Входи сюда и светись ярче! – приказал он чЕЛОВЕКУ.

– А ведь здесь кто-то шуровал! – послышался возглас Павла. – И притом – недавно. Смотрите – факт налицо!

Рядом с пятью вышеупомянутыми ночными сосудами на полке виднелся четкий беспылевой круг – след донца. Вскоре такой же круг обнаружили мы и возле кастрюль.

– Это резко меняет дело! – с несвойственной ему торжественностью отчеканил Чекрыгин. – Животным эти предметы понадобиться не могли. На Ялмезе уцелели разумные существа! И, судя по специфике одного из взятых предметов, на Ялмезе не угасла рождаемость!

Вынув из нарукавника микроанализатор, я немедленно взял пробу на весо-массу пылевых частиц в воздухе. Затем проинтегрировал сумму микрочастиц, успевших осесть на те места, где прежде стояли взятые предметы.

– Со времени уноса данной посуды прошло девяносто две минуты и сорок секунд, – произнес я. – На полу должны остаться следы уносителя. чЕЛОВЕК, дай нижний свет!

Ноги «Коли» засветились. Мы впились глазами в пол. Но здесь он был покрыт решетчатыми металлическими плитами, и основной пылевой слой лежал ниже ребер решеток, поэтому четких отпечатков не имелось.

Мы вернулись в коридор. На слое пыли, покрывавшей керамические плашки, отчетливо выделялись цепочки наших следов, берущие начало от холла. И вдруг мы приметили иные следы!.. Они тянулись от посудного магазина к противоположному входу в универмаг по той части коридора, где наши ноги еще не ступали! Уважаемый Читатель, то не были следы неведомого зверя – то были оттиски сапог сорок первого размера! Рядом с ними виднелись геометрически правильные отпечатки ходовых рычагов «Коли».

– Почему ты не доложил об этих следах? Ведь ты не мог их не видеть! – строго обратился к чЕЛОВЕКУ Чекрыгин.

– Подозрительных не обнаружил, увидал следы нормальные типа мужские-сапожно-человечные, о таких докладывать не должен я, – отчетливо заявил «Коля».

– Ну, бюрократ межпланетный, радуйся, что полена у меня под рукой нет! – рассердился Белобрысов и уже другим тоном обратился к нам: – Надо сразу же топать по этим следам! Надо скорее покинуть этот храм роскоши.

Тони, Людочки, Марины,

Вам до дому не пора ль?

Не глазейте на витрины,

А боритесь за мораль!

Следы вывели нас в холл, почти аналогичный тому, через который мы вошли, а затем на улицу – вернее, в небольшой переулок, от нее ответвляющийся. Там нас ждала новая неожиданность.

– Следы колес! – проговорил я прерывающимся голосом.

На наносном слое наряду с вышеупомянутыми следами отчетливо виднелись две колеи. Мы выяснили, что недавно здесь стояла некая двухосная тележка; длина каждой оси равнялась 172 см, база между осями составляла около двух с половиной метров. То был экипаж не самодвижущийся, не механический – это явствовало из того, что между уходящими по проулку в сторону улицы колеями видны были следы иномирянина, следовательно, он сам катил свою тележку.

– Немедленно выходим на связь с «Тетей Лирой», а затем форсированным шагом движемся по колее с целью нагнать ялмезианина и вступить с ним в контакт! – распорядился Чекрыгин.

Дав сводку, мы свернули из переулка на длинную и широкую улицу, миновали сквер, еще одну улицу, пересекли площадь, среди которой возвышался храм с конусообразным куполом, затем петляли по каким-то переулкам, где пролегали колеи повозки, – и наконец вышли на шоссе, ведущее дальше на Север. Оно поросло травой и седыми лилиями. Отпечатки мирянина просматривались здесь менее отчетливо, но это не имело большого значения: дорога была насыпная, она пролегла среди болот, и свернуть с нее незнакомец со своей повозкой не мог.

– Ну теперь он от нас не смоется! – сказал Павел. —

Забыв, что очередь Адам

К Познанью первым занял,

Идем мы по его следам,

Куда – не зная сами.

Шли мы долго. Устали. Уже близился вечер, но зной не спадал. Стояло безветрие, воздух был насыщен болотными испарениями, приторным запахом низинных растений.

– Скинуть бы нам эти дурацкие всепогодные одеяния и топать бы нам налегке, – вздохнул Павел.

В это мгновение Чекрыгин – в который раз – поднес к глазам портативный дальнозор. И вдруг тихо сказал:

– Внимание! Я вижу его!

Мы тоже приклеились к своим дальнозорам. Вдали, на дороге, смутно обозначилось нечто, казавшееся издали полупрозрачным кубом.