Единственный цветок в этой говноклумбе 7 - Holname

— Ни в коем случае, — твердо отвечал Шейн. — Даже напротив. Я пришел к вам для того, чтобы проникнуться мудростью старшего поколения особого класса.

— Хо… — Взгляд Флорен показался еще более хитрым и ироничным. — Интересно. И что за проблема тебе мешает?

— Что делать со студсоветом?

Стоило лишь Шейну спросить об этом, как обе девушки улыбнулись. Эрсен сразу поставила чашку с чаем на блюдце, а Флорен и вовсе рассмеялась.

— Разве ты сейчас не часть студенческого совета? — сквозь смех спрашивала громкоголосая особа.

— Я тоже была удивлена, когда узнала, — соглашалась Эрсен. — Чтобы кто-то из особого класса присоединился к совету? Неприятно, когда твой заклятый враг внезапно начинает набиваться в друзья. Амелия наверняка рвет и мечет.

Шейн кивнул и невольно почесал затылок.

— В ней и проблема. А еще проблема в ваших одногруппницах. Тех самых, которые прессовали Моржану в свое время.

Наступила тишина. Стоило Шейну сказать об этом, как обе девушки успокоились. И, ведь, действительно. В том, что сейчас некоторые ученицы были настолько самоуверенны, есть и вина шайки Джулианы. Это ведь именно они начали подстрекать их на издевательства. Пусть это и помогло им добиться целей, но в какой-то момент наглость этих учениц просто вышла из-под контроля, но ни Эрсен, ни Флорен, ни сама Джулиана не стали их останавливать.

— Суть? — холодно произнесла Эрсен.

— Эти девчонки никого не боятся. Измываются над все большим и большим количеством человек. День назад я даже выловил в лесу ученицу, которая пыталась повеситься из-за их издевательств.

— Неприятная ситуация. — Эрсен задумчиво опустила взгляд. — И почему совет это никак не решает?

— Потому что Амелия решила воспользоваться вашей тактикой.

— Постой, — Флорен, резко выпрямившись, удивленно уставилась на Шейна. — Она ими тебя теперь запугивает?

Шейн многозначительно улыбнулся. Здесь и отвечать не стоило — ситуация была предельно понятной. Флорен, осознав это, громко рассмеялась и сквозь слезы ответила:

— Вот так все снова обернулось против кого-то из Дорианов.

— А девочка-то зазналась, — Эрсен выглядела все строже. — Пошла войной на сына герцогини, хотя сама стоит на ступень ниже.

Шейн, соглашаясь, закивал.

— Она говорит, что в академии социальный статус ничего не решает.

— У нее просто нет других оправданий. — Откинувшись на спинку стула, Флорен устало скрестила руки на груди. — Даже в академии статус решает все. Но мало просто иметь статус, нужно уметь его использовать. И то, что происходит сейчас в академии, это вина не только Амелии и совета, но также и особого класса.

— А наш класс здесь причем?

— Ты забыл ради чего он существует? Вы — это пример для всей академии. Да, фактически сейчас половина из вас в разъездах, но это ничего не меняет. Вы влияете на обстановку внутри академии не меньше остальных.

Шейн смотрел, как менялось настроение Флорен, с интересом. Когда речь зашла о роли особого класса она сразу стала строже, будто кто-то задевал ее за живое. Эрсен в то же время, напротив, успокоившись, начала объяснять:

— Если студсовет — это сила ограничивающая, то особый класс — это сила подавляющая.

— Что значит — ограничивающая сила?

— А что обычно делают с нарушителями? Отстраняют их от занятий, связываются с их родителями, и, в крайнем случае, запирают в изоляторе. — Махнув рукой, Эрсен зловеще улыбнулась. — Логичный вопрос — что делает особый класс, чтобы решать те же проблемы?

— Применяет силу?

— Именно. И силы мы применяли две. Первая — это давление на семью зачинщика. Если продавить его семью, глава их рода сам найдет способ приручить виновного. Ну, а вторая — это сила физическая. Когда ты фактически сам загоняешь человека в угол и запугиваешь его своей магией.

Звучало все это неплохо. Затащи врага в подворотню, примени магию и обезоружь окончательно. Но для человека, который официально был лишен магии, все звучало не так весело.

— Но в моем случае сейчас… — неуверенно протянул Шейн.

— У тебя остается сила давления через семью.

— Придется обратиться к моей матери?

Эрсен и Флорен, удивленно переглянувшись, друг за другом прошептали:

— Он сам ничего не понимает.

— Абсолютно ничего.

Шейн хмурился все больше. Этот разговор будто заводил его в тупик.

— О чем вы?

— Шейн, — устало выдохнула Флорен, — прямо сейчас у тебя одна сестра — это следующая глава рода, а вторая — новая святая. Тебе не обязательно всегда бежать к герцогине, чтобы просить помощи. Ты можешь решать проблемы либо через сестер, либо, что еще проще, через тех, кто с ними связан.

Эрсен, водившая указательным пальцем по вытянутым краям своей чашки, отвечала:

— Нет ничего плохого в том, чтобы использовать связи, которые тебе даны. Аристократы так постоянно делают.

Шейн задумался. Обе девушки замолчали и как-то загадочно уставились на него. В их глазах явно горел огонек. Они будто точно ждали чего-то. Не то просьбы, не то разрешения.

Уже догадываясь в чем была суть, Шейн настороженно спросил:

— Так, вы поможете мне поставить на место студенческий совет?

Обе девушки улыбнулись так коварно и так радостно, будто только этого они и ждали.

9. Извинюсь

— Я думала, что больше Вас не увижу.

При виде внезапно появившегося среди толпы Шейна учитель Шарон улыбнулась. Этим утром, как и всегда, она проводила занятия для тех, кто потерял свою магию. «Занятия для отстающих» — именно такое название закрепилось за ее предметом.

В этот раз Шейн не просто сидел на трибунах и следил за остальными — он был одет в спортивную форму, что явно говорило о его намерении принять участие в тренировке.

— Стало скучно, — с улыбкой отвечал Шейн, — решил проведать старых друзей.

Аска стояла в дальнем конце ряда, и сама наблюдала за Шейном с легким интересом — Шарон сразу подметила это. Если обычно эта странная парочка ходила вместе, то сегодня они пришли отдельно. Скорее всего, даже сама Аска не ожидала, что Шейн снова станет присутствовать на занятиях.

— Тогда, — Шарон многозначительно посмотрела на Шейна, и от ее взгляда все окружающие почувствовали мурашки, — сегодня Вы не откажете мне и станете со мной в пару?

Шейн задумался. С одной стороны, это была отличная возможность для того,