По следам преступления - Матвей Наумович Медведев

Крутяк понял, что следователь начинает распутывать клубок и что самое благоразумное в этой ситуации — во всем признаться.

— Ну что ж, вы правы. Эти овощные консервы я похитил из вагона на станции Ручьи так же, как и вино. Похищал не один. Со мной было еще пятеро. Всего мы украли пять больших коробок, в каждой находилось несколько десятков банок. Консервы поделили между собой…

В тот же день прокурор спросил у Кириллова:

— Как, Владимир Эммануилович, обстоит с делом? Когда будет закончено?

— Придется вас огорчить, Василий Васильевич. Кажется, мне не удастся закончить его быстро. Во всяком случае, понадобятся не три или четыре дня, как вы предсказывали, а гораздо больше.

— Почему так?

— Дело-то пошло совсем в другую сторону, о которой мы и не предполагали. Тут было еще одно преступление. Видите ли, завелись на станции Ручьи «грызуны»…

Когда следователь подробно рассказал транспортному прокурору о том, что уже удалось выявить, Желтов воскликнул:

— Продолжайте, обязательно продолжайте расследование. И как можно тщательнее!

…Злополучный вагон из Владимира-Волынского уже давно укатил дальше, к месту конечного назначения, а Кириллов все еще продолжал расследование. Только теперь речь шла не о том, с чего все началось, а о хищении социалистической собственности.

Юристы считают, что нет ничего более сложного, чем расследование таких дел. Они связаны со спецификой, требующей специальных знаний. Следователь должен знать взаимоотношения между поставщиками и получателями, порядок оформления документов, уметь производить подсчеты, позволяющие выявить те или иные недостачи, размеры материального ущерба. Словом, он должен быть своеобразным бухгалтером и ревизором.

Зачастую невозможно предвидеть, чем обернется то или иное уголовное дело. Если первоначально, обнаружив факты хищения грузов на станции Ручьи, следователь мог говорить о том, что налицо мелкие хищения, то постепенно, от допроса к допросу, начал все больше убеждаться в том, что дело гораздо серьезнее, чем он предполагал. Картина, которая возникла перед следователем из материалов допросов, бухгалтерских подсчетов, проверки накладных, свидетельствовала о том, что на станции Ручьи действует шайка преступников.

Ручьи — одна из крупных перевалочных станций Ленинград-Финляндского отделения Октябрьской железной дороги. На ее территории расположены торговые склады. Здесь производятся сортировка и перегрузка товаров, доставляемых из многих республик и областей страны и идущих дальше, на север. Тут имеют дело с помидорами и огурцами, сахаром и конфетами, консервами мясными и овощными, спиртом и чаем. Здесь есть чем поживиться людям с нечистой совестью.

Преступники, на след которых напал следователь В. Э. Кириллов, по долгу службы обязаны были следить за тем, чтобы грузы доставлялись в целости и сохранности по назначению. В действительности же они их расхищали. Моральный облик этих людей был неприглядным. Каков Крутяк — показала история с проводницей. Отрицательно характеризовался и составитель поездов Бутов: пьяница, злостный алиментщик. Не лучше были и другие.

Крали как только могли. Однажды, находясь в конторе, Крутяк увидел среди документов, лежавших на столе, накладную, из которой узнал, что на станцию прибыл вагон со спиртом-ректификатом. Душа заядлого пьяницы не выдержала соблазна. Тотчас же он поспешил к составителю поездов Родимцеву. Тот, услышав о ректификате, тоже не мог больше спокойно работать. Пригласив в сообщники помощника составителя Корсакова, все трое направились к вагону. Вскрыть его взялся Родимцев. «Есть!» — донесся из вагона его взволнованный шепот. «Вот она!» — добавил он, передавая Корсакову ящик с объемистой бутылью. Тот бережно принял ящик и отнес его в кусты. «Вскроем, когда стемнеет», — сказал Крутяк.

Поздно вечером преступники перенесли ящик в пустующую будку стрелочника. Ящик вскрыли и обнаружили в нем кроме бутылки с соблазнительно булькающей жидкостью еще и какие-то медикаменты. «Для зверосовхоза, — установил по надписи Родимцев. — Зверюшек лечить, лисичек». — «Выбрось! — приказал Крутяк. — Лучше займемся спиртом».

Корсакову достался целый чайник. Остальное поделили между собой Крутяк и Родимцев.

К хищениям на станции Ручьи были «привлечены» машинист маневрового тепловоза Курбакин, дежурные по парку Югова и Бреева, а также дежурный по станции Пеньков. Они сообщали составителям поездов номера вагонов, в которых находились продукты, спиртные напитки. Под покровом ночи преступники пробирались к вагонам и похищали содержимое ящиками, коробками, бочками. В знак благодарности «наводчики» получали то консервы, то вино.

Преступники так наловчились снимать пломбы с дверей вагонов, а затем прикреплять обратно, что никто ничего не подозревал. Обнаружит получатель груза недостачу в вагоне и считает, что это отправитель допустил небрежность при погрузке. Никому и в голову не приходило, что совершаются хищения и что замешаны в них сами железнодорожники! Правда, однажды начальник станции сказал, что тут дело нечистое, да на том все и кончилось. В милицию он о своих подозрениях не заявил, строгих мер для сохранности грузов не принял. И все продолжалось по-старому.

Днем на станции все было тихо-мирно. Точно по расписанию приходили и уходили поезда. Перекликались весело тепловозы. Слышался рожок стрелочника. Словом, все как на любой станции. В красном уголке проходили собрания, на которых те самые лица, что совершали преступления, выступали с речами о необходимости принятия строгих мер по обеспечению сохранности грузов, а поздно вечером и ночью они превращались в расхитителей. Чтобы облегчить доступ к вагонам с грузом, они загоняли их на заброшенные, поросшие чертополохом ветки, в глухие тупики, куда даже охрана не заглядывала.

В конце концов преступники так обнаглели, что перестали покупать продукты в магазинах — перешли на «самоснабжение». Крутяк регулярно приносил домой консервы, чай, сахар и уверял жену, что это ему дали за хорошую работу в качестве «премии». Так же поступали и другие.

Для того чтобы найти и изобличить всех участников хищений и их пособников, установить, сколько, когда и кем было похищено грузов на станции, следователь провел много очных ставок, обысков, опознаний. Он нашел свидетелей преступлений, получателей и отправителей грузов. Рылся в накладных на помидоры и яблоки, сливочное масло и сахар, изучал акты о недостачах рома, спирта, вина крепленого и сухого, водки. Он выявил всех, кто занимался грязным делом, обворовывал государство. А ведь первоначально в распоряжении следователя не было ничего, кроме нескольких банок с овощными консервами, найденными в квартире обвиняемого по совсем другому делу, не связанному с хищениями. Вот что значит иметь особое, следовательское чутье, смотреть на казалось бы второстепенные факты с точки зрения интересов государства.

Все преступники понесли суровое наказание.

Лица под масками

В Ленинграде ожидалось открытие очередного Международного пушного аукциона. Его участники уже прибывали на берега Невы. Как обычно, согласно