Деревенские ужасы - Дмитрий Чепиков

Отправила её занемогшая бабушка полную корзину белья пополоскать в озере. Та крайне нехотя согласилась и понуро поплелась выполнять указание.

Был праздничный выходной день, к мужикам двое парней-трактористов из района приехали. Ну и выпили они возле баньки, с местными. Те-то знающие, а приезжие сгоряча, сдуру полезли в ледяную воду, да к центру озерца поплыли. Там их обоих судорога и прихватила, конечности свело так, что секунды у них оставались. Пьяные и перепуганные собутыльники метались по берегу и звали на помощь, сами не решаясь броситься в воду. Знали местные, как Бездонное себя ведёт.

Катерина же вмиг бросила корзину и разбежавшись с мостика нырнула, к утопающим. Как говорят видевшие её в это момент, её ноги при прыжке в воду слились в блеснувший на солнце огромный рыбий хвост. Невероятно быстро она подплыла к погибающим парням и, сцапав обоих, вскоре вытащила их на берег. Когда выходила из воды — ноги у неё снова нормальными были. Парни воды успели нахлебаться, еле откачали их. Но, к счастью, живы остались. А Катерина, выполнив свою спасательную миссию, домой сразу убежала, даже корзину не подобрав.

Долго ещё в Загульном удивлялись тому, как девушка двух рослых и тяжёлых парней из воды вытащила. В рассказанную выпившими мужиками байку, что она русалкой в тот момент стала, никто не поверил, несмотря на суеверность. Списали на состояние аффекта у Катерины, и что, вероятно, один из утопающих, ненадолго в себя пришёл и ей помогал. А потом у самого берега сознание потерял.

От самой Катерины по поводу случившегося и вовсе ничего добиться было нельзя. Через месяц она уехала учиться в город, в техникум, и там её разыскал один из спасённых. Ухаживал за ней до самого совершеннолетия. Тогда они сразу и поженились. В село Загульное Катерина больше никогда не возвращалась, родственники оттуда к ней сами в город ездили.

Постепенно забылась русалочья история и осталась в памяти только у моей бабушки. Ну теперь и у вас…

Сказка про мужика и беса

В небольшом селе жил-был мужик по имени Василий. Он был простым, трудолюбивым человеком, который работал в колхозе, заботился о своей семье, уважал своих односельчан и вообще слыл крайне позитивным и добродушным. Семья у него была, четверо детей. Не сказать, чтобы особый достаток у них был, но и не бедствовали. Правда, трудиться Василию приходилось не покладая рук. Работал мужик как ломовая лошадь. Не знал он, сколько выдержит так, одна надежда была, что дети подрастут, и помощи по хозяйству и в прочих делах прибавится. С одним человеком только Василий ругался — со своим соседом, владельцем яблоневого сада, за которым тот ухаживал с особенной любовью, а затем продавал вкусные, крупные плоды на базаре. Со всеми дружил, но сосед был сварлив и несносен, часто задирал Василия, критикуя того за то, что тот ни с фермы ничего домой не утащит, ни с тока мешка зерна тихой ночью не принесёт, отдав бутылку сторожу. В общем, за излишнюю честность.

Однажды Василий возвращался домой на велосипеде с рюкзачком за спиной, оставив технику ночевать на краю поля, чтобы завтра продолжить работу. Солнце уже почти спряталось, и сумерки охватили окрестности. А путь домой у мужика лежал через небольшой прилесок, по-другому было никак не пройти, справа овраги, слева болото. Вот и была одна-единственная тропинка через лес, хотя была и нормальная грунтовка, по которой, впрочем, ехать было на полчаса дольше.

Катил Василий, насвистывая развесёлую песенку, разгоняя подступающую темноту велосипедной фарой, и вдруг заметил странный желтоватый свет, пробивавшийся сквозь деревья.

— Любопытно, — подумал он. — Как будто кто фонарь забыл в лесу или костёр жжёт, машина туда никакая не заедет.

Даже не раздумывая о какой-либо опасности, заинтригованный Василий оставил велосипед у тропинки и пошёл в направлении источника таинственного света. Вскоре он оказался у огромного дуба, царственно возвышавшегося над остальными деревьями. Вокруг могучего, в три обхвата, ствола, плясали жёлтые огоньки-шарики. От них-то и исходило свечение.

— Это чего ещё такое, да и дерева этого тут отродясь не бывало, — вслух подивился мужик, осторожно положив рюкзак на траву и пристально разглядывая необычное явление. Огоньки при его появлении заметались и ещё быстрее закружились вокруг дуба.

— А вот что такое, — раздался откуда-то из кроны дуба грозный голос, раскатившийся на весь лес. Вслед за этим что-то массивное, крупное начало спускаться вниз, к подножию, цепляясь кривыми когтями за ствол и обдирая кору. Шерсть на теле у странного существа поблёскивала и отливала жёлтым, отражая мечущиеся огоньки.

Существо, пока спускалось, было видно мужику только со спины, но и этого вида обезьяноподобного тела с рогатой головой, да размером с полмедведя, хватило Василию, чтобы обомлеть, а его натруженным за день ногам отняться и совсем не слушаться. А уж когда монстр спустился на землю и развернулся к Василию мордой, тот понял, что перед ним самый настоящий бес. Причём, здоровенный такой, с метровыми рогами, длинными опасными когтями и горящими жёлтыми глазами.

Заметил бес растерянность мужика и расхохотался. Смех его был специфический, больше похожий на карканье обозлённых ворон, и позитива застывшему перед ним человеку он не добавлял. Бес отряхнулся от сверкающей пыли, разогнал одним движением могучей лапы суетящиеся огоньки и подошёл к Василию вплотную. Растянув на жуткой физиономии ехидную ухмылку, он проговорил хриплым голосом:

— Ну привет, Вася-трудяга! Я не зря выбрал это место и тебя самого. С Лешим заспорил, что ты выполнишь всё, что я тебе скажу. У тебя, похоже, отлично получается работать и заботиться о своей семье. Но ты знаешь, как это бывает — судьба может быть жестокой! Трудись — не трудись, а по итогу только болезни будут от работы и кое-как хватит с голоду не подохнуть тебе и семье.

Василий, хоть и испугался поначалу, но быстро пришёл в себя. По крайней мере, монстр не стремится прикончить его или похитить, а значит есть шансы на благополучный исход. Когда бес читал ему лекцию о бесполезном труде, мужик вспомнил о своих родных и о том, как тяжело им будет житься без него, если всё пойдёт плохо.

— Откуда ты знаешь о моей судьбе? — спросил он, стараясь говорить уверенно и спокойно. — Моя жизнь, мои заботы — это не твое дело! Занимайся